Страна собак
Шрифт:
"Чтоб тебе Рыжиепсы хвост оторвали, больной урод!".
Проходя мимо игравших щенков, он поглядел на них - толстеньких и подвижных, вспомнил слова Цыгана и в смятении отвернулся, испугавшись своих мыслей.
"Вот же гадство! Воистину, с кем поведешься...", - пробормотал он и грузно затрусил к домику охранников. Впервые за долгое время он подошел к чугунной миске и стал грызть хлебные сухари.
***
Вечером того же дня охранник Аркаша при обходе нашел у дальнего забора наполовину зарытую в песок голову
– Вот же, урод криволапый!
– Он засмеялся и поддел оторванную голову носком ботинка: серый клубок полетел в бетонную стену забора.
– А чувачок-то больной на всю башку, гы-гы-гы!
Дик, со стороны наблюдавший эту сцену, подумал примерно то же самое, но вовсе не про Цыгана.
Через час, немного поразмыслив, Дик решил серьезно поговорить с Мухой. Разумеется, ему было плевать на судьбу щенков, но он наивно полагал, что сможет уговорить эту оборзевшую суку свалить с их территории. Подойдя к ней, он уселся рядом и вполне по-дружески сказал:
"Слышь, белка! Валила бы ты отсюда, пока не поздно, а?".
"А в чем дело, начальничок?
– довольно нагло отвечала она ему (она в последнее время вообще как-то изменилась в поведении).
– Жрачку я у вас не отнимаю, так чем же ты недоволен? Или ты волнуешься насчет "оплаты за постой"?
– Она игриво оскалилась.
– Дождись течки, и все тебе будет!".
"Дело не в этом...", - смущенно ответил Дик.
"А в чем тогда?".
"Как бы тебе это помягче сказать...".
"Скажи, милый, скажи!", - словно издевалась сука.
"Тебе щенков не жалко? А если еще один пропадет?", - с надеждой спросил он.
"Подумаешь, беда большая - щенок пропал! Еще наведу: у меня пока что "это место" не отсохло".
"Но это же твои щенки, ты же мать!", - всё пытался достучаться до нее Дик.
"Послушай, жалостливый мой, - отвечала сука непонятливому псу, - я по два раза в год отстреливаюсь, да помножь на семь лет, да помножь еще на пять-шесть спиногрызов - один раз даже восемь было. Прикинул?!... Да черт с ними - одним больше, одним меньше!"
Тут Дик уже не выдержал:
"А ты знаешь, сучка тупая, куда делся твой щенок?",
"Как же не знать!
– с ухмылкой отвечала она.
– Да только я таких идиотов, как твой Цыган, столько перевидала, что мне это как-то...".
"И ты не боишься?".
"Кого - Цыгана? Да с...ть я на него хотела! Зато я точно знаю, что такой клевый гадюшник как ваш, мне еще не скоро подвернется. Да еще с таким красавчиком!".
– И она снова стрельнула в него своими бесстыжими, желтыми глазенками.
Дик понял, что разговаривать с ней бесполезно, и что она точно, сучка тертая-перетертая.
"Ну, смотри сама, а я тебя предупредил!", - сказал он и пошел восвояси.
"Приходи как только, ми-лай!", - крикнула она вслед.
"Блин, с кем я живу!?
– вздохнул Дик, отойдя подальше.
– Один - придурок с отбитыми мозгами, другая вообще блиать, к тому же, тупая... Похоже, в этом дурдоме я один только нормальный!
***
– Слышь, Виталь, - говорил поутру Аркаша, сдавая дежурство, - знаешь, куда щенок тот делся?
– Ну?
– Цыган сожрал. Я вечером у забора башку отгрызенную нашел.
– Да ладно тебе!
– Точняк!
– Аркаша засмеялся.
– А мы-то думали: куда это он запропал на целые сутки? Цыган, он же больной на голову!
– Вот урод!
– возмутился Виталик.
– Завезти бы его куда подальше, да ведь не дастся, гад, покусает!
– Да пусть живет: собака хорошая!
– вступился Аркаша.
– Злой, гавкает исправно - чо тебе еще надо! Или тебе щенка жалко? Да хотя б он их всех сожрал! Их все равно завозить придется скоро. Вон, уже директор вчера мне сказал: что вы за псарню тут развели?! И, между прочим, он прав.
– Так-то да, - согласился Виталька, - но все равно, эта история со щенком... Как-то мерзко все это.
Аркаша усмехнулся.
– Ой, я-тя-умаляю, братан! За щенка он переживает. Да я на "второй чеченской" такого насмотрелся... Рассказать?
Виталик отрицательно покачал головой, повернулся и пошел к сторожке. У него не было большого желания в очередной раз выслушивать Аркашины мерзости, вроде той истории про вагон с неопознанными трупами. (Аркаша рассказывал, как однажды комбат дал им задание: найти по фотографии одного бойца, который предположительно находился в том вагоне. И они - Аркаша и еще два контрактника, - надев респираторы, которые нисколько не спасали от смрада, около часа по очереди лазали среди трупов и оторванных частей тел, а потом буквально вываливались из вагона в припадках рвоты... Поиски оказались тщетными, но бойцы натерпелись по полной!).
– Дик, - Аркаша повернулся к сидевшему метрах в трех от него псу, - а ты чо тут жопу рассиживаешь? Хоть бы ты прогнал эту сучку! На вот тебе, в счет аванса...
С этими словами Аркаша достал из своей сумки пластиковую банку и вывалил в жестяную миску остатки вчерашнего обеда.
– Жри, падла, помни мою доброту!
Дик, высунув язык и, часто дыша, посмотрел на него чистыми глазами:
"Ага, щас! Согнись пополам и сделай себе приятно, придурок!".
– Затем он демонстративно повернулся и пошел прочь, к лежавшему поодаль на песочке Цыгану.
– Чой-то с ним?
– недоуменно спросил сам себя Аркаша и пнул ногой миску.
– Обиделся, - с крыльца пояснил ему Виталик.
– Вчера, небось, не кормил весь день, а сейчас кинул полкотлеты и ждешь, что он тебе станцует "собачий вальс" на задних лапах?
– А мне, между прочим, на ихнюю жратву не доплачивают, - с раздражением огрызнулся Аркаша.
– Это вы, вон, все пенсионеры - можете себе позволить, а я на одну зарплату живу, блин. И вообще, лично мне они тут на фиг не сдались: один шум от них, да срачь повсюду!
– сказал он и двинулся к воротам.