Страна собак
Шрифт:
"Можно подумать, ты много понимаешь, индюк высокомерный!", - мысленно огрызнулся Дик.
У него всегда были большие сомнения относительно разумности этих "двуногих без перьев" (так почему-то называл людей бродяга Сэнсей). Разумеется, не людей вообще, как вида (в конце концов, смогли же они придумать и создать такую прекрасную вещь, как ливерная колбаса или котлеты!), а вот "этих", которые мелькали перед ним в бесконечной круговерти рабочих смен.
"Подумать только, - размышлял Дик, - жизнь дала им такое преимущество передо мной - безруким и безголосым, но как они это преимущество использовали? Они стали почти такими же охранниками, как и я! И теперь
Дику действительно хотелось сплюнуть, но он, по чисто физиологическим причинам, не мог это сделать. Он просто гавкнул презрительно, развернулся и пошел прочь.
***
После обеда Дик и Цыган возлежали на двух деревянных поддонах, которые были когда-то брошены грузчиками недалеко от ворот. Сначала они лежали молча, потом стали лениво переругиваться - телепатически, естественно.
"Еще раз тебе говорю: не все бродячие псы бездельники и раздолбаи, - доказывал Дик Цыгану.
– Среди них попадаются и философы-свободолюбы, которые не хотят жить на одном месте по принципиальным соображениям".
"А я говорю: все! А те, которых ты называешь философами, они просто больные на голову. И ты сам дурак, раз слушаешь дурацкие речи этих бездельников, да еще и подкармливаешь их. Да они тебе за кусок жратвы такого наплетут, что уши отвалятся!".
"А тебе жалко куска для собрата?".
"Конечно жалко!".
– Цыган от возмущения даже приподнялся на передних лапах, вспомнив тот кусок свиной шкуры, в котором Дик однажды отказал ему ради грязного бродяжки. Но потом он снова лег, презрительно повернувшись к товарищу спиной.
"Вот скажи, - продолжал Цыган, удовлетворенно глядя, как охранник кидает снег от ворот, - что полезного ты извлек из бесед с этим Сэнсэем? Он что, научили тебя, как обратить камни в кости? Или воду в суп? И вообще, как ты можешь верить придурку, который утверждает, будто он приперся к нам из самого Китая? Аферист!".
"Какой же ты все-таки прагматик, Цыган!
– отвечал Дик.
– Не костями едиными живы мы! Должен быть еще и живой интерес к окружающему тебя миру, и тяга к познанию истины".
"Хорошо. Вот ты мне давеча говорил про то, что череп - единый символ смерти, и что-то там еще про индивидуальность. И что, где тут истина? Глупость какая-то!".
"Это древнее китайское изречение. Оно звучит так: "Индивидуальное у всех снаружи, общее - внутри!". Имеется в виду, что снаружи мы все разные, а внутри почти что одно и то же, ибо наша суть одна, и она в смерти. В жизни мы разные, в смерти - едины! Из этого следует, что даже если ты имеешь свободный доступ к хозяйской кормушке, даже если ходишь в ошейнике из телячьей кожи, ты все равно такой же нищий, как и все!".
"Подумаешь, открытие!
–
– Это я и без твоего философа знал".
"По тебе этого никогда нельзя было сказать", - поддел его Дик.
"Иди ты!
– беззлобно откликнулся Цыган.
– Или вот, - продолжил он, - ты говорил, что сон - это иллюзия, которая создается по ходу сна. Что познавательного и интересного в этом идиотском высказывании?".
"А то, - отвечал Дик, - что сон есть продукт жизнедеятельности твоего же мозга, но отнюдь не что-то привнесенное извне. Следовательно, это пустая информация, в которую ты, суеверный дуралей, веришь, и на ее основе пытаешься что-то предугадать.
"А как же вещие сны?", - не согласился Цыган.
"Нет никаких вещих снов. Во сне твой разум плетет эту замысловатую паутину всего на полшага впереди, и пока ты не сделал следующий шаг, впереди нет никакого продолжения - там пустота!".
"Брешешь! Во сне я знаю, что впереди меня что-то есть. И я вижу, куда я иду!".
"Тебе это только кажется. Во сне всё не так. Вот смотри: в жизни окружающий мир существует реально, и ты в нем волен идти в любом направлении, и везде будет что-нибудь материальное, а вот во сне - напротив, никакого внешнего тебе мира нет: в любом направлении, куда бы твое подсознание не решило "двигаться", впереди мгновенно начинает возникать вымышленная реальность. Потому-то она и бывает часто такой несуразной и странной, что ум не в состоянии быстро выстроить целостную и связную картинку. И если ты не захочешь повернуть голову, к примеру, направо, то там так и будет пусто. Я однажды поймал на этом свое подсознание, когда "подумал посмотреть" сначала вправо, но потом вдруг резко "повернулся назад", и...".
"И что же ты там увидел?", - с ухмылкой спросил Цыган.
"Кое-что увидел..., - таинственно изрек Дик, сделав небольшую театральную паузу.
– Такое "кое-что", что насмерть перепугался, а когда проснулся, то помнил только этот испуг, и больше ничего".
Цыган засмеялся.
"Да, чувак, скоро ты станешь таким же придурком, как этот твой бродяга Сэнсэй. Нет, я уж, скорее, поверю в переселение собачьих душ в людей, чем в эти ваши философские бредни".
"Вот-вот, - усмехнулся Дик, - именно в такую хрень ты и веришь! Наслушаешься разного дерьма по подворотням, а потом запором мучаешься".
"А объясни мне еще, - продолжал приставать к нему Цыган, - что значит его странная фраза: циркач на шаре бежит вперед, но шар катится назад. А?".
"Честно сказать, я этого и сам толком не понял, - признался Дик.
– Наверное, это означает, что к своей цели не всегда нужно двигаться напрямик...".
В этот момент они услышали шум приближавшейся фуры, тяжело грохотавшей по колдобинам, а вместе с ним и визг животных. Они подняли головы и навострили уши. Сомнений не было: в огромной стальной клетке на мясокомбинат везли свиней. А когда фура поравнялась с воротами, то друзья почувствовали еще и знакомую, сладкую вонь свиных испражнений.
"Очередной завоз! Ура!", - радостно взвился над поддоном Цыган.
Псы еще какое-то время вслушивались в эти удалявшиеся, греющие душу запахи и звуки. Метрах в трехстах от них машина остановилась, и тут же в визг животных стали вклиниваться крики людских команд - видимо, фуру уже подгоняли задом к забойному блоку: скоро начнется выгрузка.
"Как думаешь, - первым заговорил Цыган, - "они" понимают, КУДА их везут?".
"Ты же слышишь, как они визжат, чувствуешь, как воняет их страх!? Конечно же понимают!", - уверенно ответил Дик.