Страна волшебная - балет

Бочарникова Элла Викторовна

гибкость артистизма Васильева, его широчайший диапазон,

профессионализм, остроту градации всех чувств, его редчайшую музыкальность.

Забылось, кому принадлежит это высказывание: «... Темы мы берем

от народа и строим из них свои воздушные замки». Замечательная,

высокая в том истина! Так творили наши гениальные русские композиторы.

Таков был Пушкин.

«Воздушные замки» классического балетного искусства — в

необъятных, безграничных возможностях

его поэтических обобщений, подобно

как и в музыкальном искусстве.

Но предшествовать художественному результату должна огромная

работа. Исследовательская, творческая. Поиск тем будущих произведений

всегда ведет к широким литературным источникам, изучению народной

хореографии, музыкального фольклора.

Работа над балетом «Лейли и Меджнун» явилась для меня экскурсом

в большую историю Востока. Корни этой трогательной, поэтичной

легенды теряются в веках. Самый сюжет имеет сотни вариантов. Существо

легенды каждый народ принимает и расцвечивает по-своему.

Я воспринял сюжет легенды в таджикском преломлении. Это было мне

особенно близко. Я знаю, люблю эту страну, люблю ее народ, природу,

обычаи, искусство.

Работа над балетом С. Баласаняна стала отправной точкой для

изучения самых глубоких источников искусства и истории культуры

Таджикистана.

158

«Согдиана, Бактрия и Хорезм», труд, над которым я работаю,

направил меня к римскому историку Квинту Курцию, к Александру

Македонскому. Это он ведь принес на Восток греческую культуру — культуру

эллинизма. Произошло интереснейшее соединение. И создался удивительный

художественный сплав, породивший гармонические особенности в самой

таджикской культуре.

В художественной культуре Таджикистана, в произведениях поэтов

Низами, Ибн-Хазма, в народной хореографии, сплетенной с классической

хореографией, искал я выражения легенды о Лейли и Кайсе, прозванном

Меджнуном, — обезумевшим от любви. И поэтичная, насыщенная духом

народности музыка С. Баласаняна была для меня большим источником

творческого вдохновения.

159

Мысль Родена, гласящая: «Искусство — величайшая миссия человека,

постоянное усилие понять «бытие» и осмыслить его для других», —

близка моим понятиям о смысле творчества и долге художника перед

народом.

ОЛЬГА ЛЕПЕШИНСКАЯ

Лепешинская — москвичка. Одна из самых выдающихся выпускниц

хореографического училища Большого театра. По окончании училища,

вопреки всем правилам, она была принята в театр сразу солисткой.

Необычайно живая, энергичная девушка, небольшого роста, с

выразительным лицом, блестящими

синими глазами, придя в театр, стала

работать не только просто увлеченно и радостно, как вся окружающая ее

молодежь. В повседневной работе сразу стали проявляться ее

целеустремленность и сосредоточенность. В первых же выступлениях почувствовался

волевой и решительный характер. Прошло несколько лет, и Ольга

Лепешинская стала выдающейся балериной нашей страны, народной

артисткой Советского Союза, лауреатом Государственных премий.

На сцене Большого театра она перетанцевала огромное количество

балетов, разных по стилю и жанрам, балетов старых, классических, и

новых, которые создавались в 30—40-е годы.

Нам, актерам, было всегда очень интересно участвовать в тех

спектаклях, где танцевала Лепешинская. Интересно потому, что она

поразительно быстро овладевала техникой классического танца и танец ее,

свободный, широкий, чеканно отточенный, сверкал виртуозным блеском.

Казалось, в технике для нее нет преград. Она устанавливала всё новые и

новые рекорды смелости, ловкости и легкости. Казалось, она совершенно

шутя чертит, вращаясь на пальцах, труднейшие широкие круги и длинные

диагонали, крутит в стремительных темпах всевозможные туры и пируэты.

И в вихре сложнейших прыжков перелетает с угла на угол широчайшую

сцену Большого театра.

Замечательная освобожденность от технических «оков» в сочетании

с природным ярким темпераментом балерины увлекала всех исполнителей

и зрителей.

Пытливая мысль, острая наблюдательность проявлялись во всем, что

бы ни танцевала Лепешинская. В каждой новой своей роли она

становилась все более выразительной в актерском отношении. Она отходила все

160

дальше и дальше от старых балетных штампов — от миловидной куколь-

ности «принцесс» и «пейзанок», устремляясь к созданию реалистического

образа, лепке живого характера, к раскрытию чувств, мыслей,

переживаний и страстей. В исполнительском мастерстве Лепешинской самым

притягательным было жизнеутверждение. Это была ее главная творческая

тема. Разнохарактерные образы, создаваемые ею, всегда искрились

радостью жизни, полнотой чувств. Обаятельная бесстрашная девочка Суок

в «Трех Толстяках», французская отважная крестьянка Жанна в

«Пламени Парижа», лиричная Параша в «Медном всаднике», героическая