Странники в ночи

Быстров Андрей Михайлович

За дальним прилавком продавец, стоя спиной к Ане, расставлял книги на полках. И здесь те же детективы и дамская литература... Аня пробежала глазами по рядам книг. Некоторые из них стояли вплотную друг к другу, как в домашней библиотеке, другие были приглашающе повернуты лицевой стороной обложки к потенциальным читателям.

По книге, расположившейся на верхней полке в углу, Аня так же бегло скользнула взглядом, как и по остальным, не прочтя осознанно её названия, но вздрогнуло сердце аритмичным сбоем, и неопределенное ощущение холода вдоль позвоночника вынудило вновь посмотреть наверх.

Это была тоненькая книжечка,

производившая впечатление потрепанной конечно, ложное, не станут же здесь продавать подержанные книги, тут не "Букинист". Шероховатая бумажная обложка темно-красного, почти коричневого цвета без всяких зазывных картинок. Имени автора нет, только название, напечатанное большими черными буквами, слегка расплывающимися на плохой бумаге.

"ДОМ В ОГНЕ"

Буквы куда-то уплыли из поля зрения Ани, а с ними двадцать последних лет. Она была юной, очень юной. В тишине она шла через лес к холму, а потом был грот, и гусеница на шелковинке, и багряно-желтые кроны деревьев... Нет, Аня не вспоминала все это, как вспоминают эпизод из жизни или виденный когда-то фильм. Это явилось к ней осенней щемящей печалью - не вместе с печалью, а её неотъемлемой частью или даже не частью, а целым. Мгновенный вихрь тоски захлестнул Аню, вихрь ностальгии по месту, куда нельзя вернуться... Впрочем, разве бывает ностальгия по месту - стране, городу, дому, холму, дороге? Ностальгия - это всегда тоска по ВРЕМЕНИ.

В следующее мгновение Аня уже старалась подобрать обращение к продавцу, по-прежнему стоявшему к ней спиной. Как окликнуть его? "Молодой человек"? Но у него седые волосы. "Гражданин"? Звучит по-трамвайному. "Товарищ продавец"? Совсем нелепо.

Наконец Аня тихонько произнесла одно старомодное слово, единственное, показавшееся ей уместным.

– Сударь...

Продавец обернулся - высокий, широкоплечий старик. Античной лепки лицо с тонкими чертами, греческий нос... Голубые глаза под выпуклым лбом смотрели спокойно-выжидающе. Не его ли Аня увидела сквозь витринное стекло с улицы? Но где она могла встречать этого человека раньше? Такие лица не забываются. Во сне, в дремотных грезах?

На кармане пиджака человека за прилавком был укреплен картонный прямоугольник с надписью "Продавец-консультант Марк Абрамович Кассинский".

Марк Абрамович Кассинский? Это имя ничего не говорило Ане.

– Что вам угодно?
– доброжелательно осведомился продавец.

– Будьте любезны, покажите мне ту книгу... Вон ту, - Аня указала пальцем наверх.

– Эту? Сию секунду.

Продавец встал на стремянку, и его спина на миг скрыла от Ани угол верхней полки. Почти сразу он снова шагнул на пол, протягивая скромного формата томик.

– Пожалуйста.

Аня взяла книгу так, словно опасалась электрического удара, но сейчас же увидела, что это НЕ ТА книга. Тоже в красно-коричневой мягкой обложке, но здесь с фотографии щерилась бандитская физиономия, золотым тиснением значилось имя автора - Сергей Зарубин, и произведение называлось "Дело крутых".

– Нет, - разочарованно сказала Аня и положила книгу на прилавок.
– Вы ошиблись...

Продавец несколько удивленно оглянулся на полку. Он смотрел туда, где раньше стоял "Дом в огне" и откуда, по всей видимости, была взята книга "Дело крутых".

Ничего. Пустое место, а справа -

другие книги, те же, что и прежде.

– Простите, - пролепетала Аня, - вы ведь достали эту книгу вон оттуда, из угла?

– Да, - кивнул продавец.

– А больше там ничего не было... Никакой книги впереди этой?

– Нет. Только эта.

– Еще раз простите... Это я ошиблась.

– Дело поправимое, - улыбнулся Кассинский.
– Скажите, что вы ищете, и может быть, подберем. У нас богатый выбор.

– Я ищу книгу, - Аня набрала в грудь воздуха, как перед прыжком в ледяную воду, - под названием "Дом в огне".

– "Дом в огне"? Не припомню такой... А кто автор?

– Не знаю... Не помню... Я читала её давно, в детстве...

– Совсем сложно, - Кассинский развел руками.
– А в Интернете вы искать не пробовали? В поисковых системах. Если книги там и нет, возможно, какие-то ссылки...

Ане такое и в голову не приходило, но и сейчас идея не показалась ей удачной. Собственно, ей вообще никогда не приходило в голову ИСКАТЬ "Дом в огне" - некогда пригрезившуюся рукопись, пропавшую в тех мирах, откуда она явилась... Да и явилась ли на самом деле? Ее нельзя найти. Если так сложатся звезды, ОНА может найти Аню.

– Не отчаивайтесь, - сказал Кассинский.
– Я расспрошу коллег, наведу справки, сам загляну в Интернет... Вот вам карточка нашего магазина. Позвоните через недельку...

Аня машинально сунула картонку в сумочку, не взглянув на нее, щелкнула никелированным замком.

– Спасибо...

– Пока не за что, - Кассинский пожал плечами.

Как во сне, Аня вернулась на улицу. Никакого барьера, никакого двойного лета... Все это иллюзия - и барьер, и "Дом в огне", и якобы знакомое лицо Кассинского. Переутомление... Отпуск попросить, что ли, съездить к дяде в Санкт-Петербург?

Жара усиливалась к вечеру. Машины плыли в дрожащем мареве нагретого воздуха, и дрожал контур здания оперного театра на площади, которую Ане предстояло пересечь по пути домой. Нет, строгие линии лаконичных архитектурных украшений театра не дрожали, они колыхались, растекались... Это не оперный театр, это копия старинного замка, созданная из прозрачного зеленоватого льда. Вот башни, пушки, ворота и подъемный мост - все изо льда, точно сейчас зима и этот замок на площади выстроил для детей ледяной архитектор.

Аня не вошла в замок, она просто оказалась внутри, замок охватил и поглотил её. Воздух здесь был невероятно прозрачен, слишком прозрачен, будто это и не воздух вовсе, а материализованный холод, проникающий прямо в мозг. Головокружительное ощущение пустоты вело к разделению пространства на этот воздух или холод и зеленоватый лед в кристаллах неподвижных синих искр. Везде - сверху, снизу, со всех сторон - странно искривленные плоскости льда... Под ногами Ани лед упруго пружинил. Он не покрывал какую-то поверхность, а сплошной толщей уходил в бесконечность. Над головой к ледяному куполу вплотную, без атмосферного промежутка, прижималось звездное небо. Ледяные стены чуть мерцали, как если бы это осторожное мерцание опасалось разрушить самое себя и весь замок впридачу. Искаженные миллионами отражений и преломлений, сквозь лед были видны балконы, галереи, стрельчатые окна, арки, колонны - пространственная световая структура замка, словно просвеченного рентгеном.