Странники в ночи
Шрифт:
Трое направились к раскладному столику, уселись вокруг. Игорь достал из кейса завещание, и они углубились в изучение документа, порой что-то негромко комментируя.
Жара будто усилилась, хотя это представлялось невозможным. Ни малейшего дуновения ветерка не проносилось в воздухе, края тентов безжизненно повисли, не колыхалась ни одна травинка, ни один стебелек. Какие-то неопределенные потрескивания слышались в тишине, как далекие разряды статического электричества. Среди этой невыносимой, замершей, бездвижной жары, на дне океана сухого наэлектризованного воздуха Андрей полулежал в машине, как в
/ глаза в зеркальной комнате /
раскаленные добела сгустки блистающего дня. Из-за непобедимой яркости их свечения они выглядели окруженными темными ореолами, коронами мрака. И хотя этот мрак не существовал, был иллюзорен, он словно втягивался молниями из иных измерений через прорехи времени и протяженности. Молнии питались аннигиляцией света и мрака. Они летели, парили, жарче июньской жары.
Как из гигантской гулкой пустоты до Андрея донеслись слова, искаженные рожденным в его сознании эхом.
– Все отлично, - это говорил Сергей.
– Все, как надо. Ну, забирай завещание... Оно ведь должно у тебя быть, чтобы ты стал полноправным владельцем. А вернее, мы! Семейная корпорация.
Потом раздались два ужасающе громких щелчка - это Игорь убрал завещание в кейс и закрыл замки. Он вернулся к машине, передвигаясь наподобие лунатика, поставил кейс на прежнее место. Теперь его взгляд был направлен куда-то мимо Андрея.
– Что ты там застрял, брат миллионер?
– окликнул его Антон.
– Прошу в дом, денежки счет любят!
Игорь сделал несколько механических шагов и остановился посреди лужайки. К нему подошел Сергей.
– В чем дело?
– грубовато-снисходительно спросил он.
– Не можешь поверить своему счастью? Идем, идем, деньги готовы!
– Сережа, - пролепетал Игорь, овладел голосом и твердо сказал.
– Я не буду продавать дом.
Брови Сергея взлетели в сердитом изумлении.
– Что-о?
– Сделка не состоится, - заявил Игорь подчеркнуто уверенно и спокойно. Стоило ему перейти Рубикон, как демоны сомнения оставили его, и сейчас это был другой человек, убежденный в своей правоте и не склонный отступать. Мы ничего не подписывали, верно? Был разговор. Вы хотели приобрести дом, я не возражал. Так, декларация о намерениях. Мои намерения изменились. Все, точка.
– Какая, блин, декларация!
– взвился Сергей.
– Мы деньги заняли! Люди уже работают, оборудование для отеля закупают, материалы! Полгорода задействовано, а он - в кусты?!
Подбежал встревоженный Антон, положил руку на плечо Игоря, заглянул в его глаза.
– Ты что, брат... Что за бунт на корабле? Мы затратились, взяли обязательства...
– Никто вас не просил делить шкуру неубитого медведя, - отрезал Игорь.
– Открывайте ворота.
– Нет, подожди...
– Я подожду. Сколько хотите.
Игорь легко повернулся, двинулся к дому, насвистывая
Настороженно, хмуро и неотрывно следя издали за бездвижным Андреем, братья переговаривались вполголоса. Вероятно, они полагали, что Андрей их не слышит, но все его чувства невероятно обострились, и он различал каждое слово, как если бы оно произносилось прямо над его ухом.
– Приплыли, - полурастерянно-полурассерженно констатировал Антон. Теперь что, снова его уламывать?
– Бесполезно, - отмахнулся донельзя расстроенный Сергей.
– Ты же его знаешь. Пока он не принял решения, с ним можно делать все, что угодно, но когда он говорит так, как сейчас, его танком не сдвинешь.
– Безвыходных положений не бывает!
Шаровые молнии разделились, подплыли к поленнице с двух сторон. Повиснув в воздухе, они чуть дрожали, от них исходило предельное электрическое напряжение.
С оглушительным треском от одного огненного шара к другому метнулся изломанный зигзаг длинной фиолетовой искры. Поленница вспыхнула вся сразу, дрова с грохотом рассыпались, заполыхал громадный костер. "Как огонь охватывает сухое дерево, - мелькнула в памяти Андрея строчка из Кэта Стивенса, - так вся правда придет к тебе..."
– Горим!
– заорал Антон и бросился было к дому, но Сергей перехватил его.
– Что горит-то?
– пренебрежительно обронил он.
– Дрова эти хреновы, так черт с ними... Забор железный, дом далеко. Пускай выгорают, не возиться же с этой дрянью. Новых привезем. Успокойся.
– Нет, но как они...
– Бывает в жару. Самовозгорание, что ли...
– он обратил взгляд к Филатову, даже не оглянувшемуся на огонь, затем пристально и с затаенной усмешкой посмотрел на горящие дрова.
– Антон, а ведь это ответ на наш вопрос.
– То есть?
– Сжечь проклятое завещание!
– Сожжем, а дальше что?
– Антон передернул плечами.
– Да слушай ты, - Сергей вновь понизил голос.
– Свидетелей помнишь, кто подписал? Смагин и Кричевская. Я эту парочку знаю, оба недавно слиняли в Израиль. Найди их там... Заверял нотариус Максаков, наш человек... С ним я договорюсь, и он копию так упрячет, что отыщут её не скоро, а нам главное - выиграть время.
– Да зачем? Никак не въеду.
– Смотри!
– Сергей нетерпеливо взмахнул рукой.
– Свидетелей нет, копии нет. Завещание, что у него в кейсе - единственный документ, понимаешь? Если мы его уничтожим, дом по закону перейдет Балясиной, ближайшей родственнице Вознесенской. А у этой шалавы мы его откупим без проблем, и в три раза дешевле, понял?
– Понял, - уважительно протянул Антон.
– Ты соображаешь... Я бы так сразу не смекнул. Но копию-то потом найдут?
– Успеем принять меры, - Сергей решительно шагнул к машине.
– Постой!
– Что такое?
– А этот?
– Антон кивнул на Андрея.
– А что он сделает? Плюнь ты на него.
– Мало ли что...
– Ну и пускай. Денег ему сунем, не поймет - доходчивее объясним... Это все потом, надо действовать.
Андрей тоскливым взглядом окинул ворота и забор. Серьезная конструкция, не протаранить.