Странности любви
Шрифт:
Она без осложнений добралась до кабинета Тристана. Войдя в него, Мередит закрыла за собой дверь, прислонилась к ней и вздохнула с облегчением. Даже после многих лет обучения всяческим уловкам она не могла избавиться от страха, что ее застанут, когда она будет входить в чужую комнату.
Времени у нее было немного. В любой момент сюда мог зайти слуга, мог вернуться Тристан. Ей надо было торопиться.
Подозреваемые часто прятали улики на видных местах. Некоторые даже бравировали пренебрежением к опасности, оставляя улики на виду в тех случаях, когда только натренированный взгляд помогал догадаться об их
Ее внимание привлек большой портрет молодого человека в военной форме, висевший на противоположной стене — над каминной полкой. Мередит догадалась, что это был Эдмунд Арчер, которого она смутно помнила ребенком.
У Эдмунда были такие же темные волосы и чувственный рот, как у брата, но глаза другие. Не темно-зеленые, мучающие ее, но бархатные карие. Красивый молодой человек, и ей стало грустно при мысли, как тяжело было семье пережить утрату.
Мередит рылась в памяти, пытаясь вспомнить, каким был Эдмунд, когда вместе с Тристаном и матерью несколько раз появлялся в доме ее дяди и тети. Он был непослушным, вспомнила она, но дружелюбным. Озорной мальчик превратился в своенравного молодого человека, который отказался принять старшего брата в роли отца.
Она отвела глаза от портрета и принялась искать ключи. На столе Тристана царил беспорядок, несколько странный для такого собранного и невозмутимого человека. Словно бумаги были небрежно брошены на него. Может быть, это объяснялось тем, что Тристан в последнее время был занят приемом гостей… или это была мера предосторожности для того, чтобы слуги не могли наткнуться на компрометирующую информацию. Слуги не смели тронуть бумаги из опасения нарушить порядок, в котором они лежали.
Она просмотрела те, что лежали сверху. Часть бумаг относилась к управлению имением. На глаза ей попались бухгалтерские книги по расчетам с арендаторами, заметки по улучшению ведения сельского хозяйства в этих краях и список расходов по содержанию угодий.
Стараясь запомнить расположение бумаг, Мередит отодвинула несколько из них в сторону. Кровь отлила от ее лица.
Она увидела письма. От Огастина Девлина и других лиц того же сорта, давно подозреваемых в различных преступлениях.
Мередит взяла одно и вынула из конверта листок.
— Черт, — пробормотала она. Как и письмо Аны к ней, это тоже было шифрованным. Сердце у нее сжалось. Если Тристану настолько доверяли, что ему сообщили код, используемый для передачи информации особого рода, следовательно, он замешан в делах злоумышленников сильнее, чем она надеялась.
Она напряглась, запоминая каждое слово. Код не казался сложным, но Мередит не обладала исключительным талантом Аны по этой части. Она не сомневалась, что подруга без труда справится с ним, но Мередит знала — нельзя взять письмо, не рискуя тем, что Тристан заметит пропажу. Вздохнув, она несколько раз перечитала текст. Оставалось надеяться, что память сослужит ей хорошую службу, по крайней мере, до тех пор, пока она не сможет расшифровать текст.
Мередит придала бумагам первоначальный вид и переместилась на другую сторону стола, чтобы проверить содержимое верхнего ящика. В нем прямо сверху лежал каталог галереи Джермана с детальным описанием аукциона, накануне
Она перестала дышать и рухнула на стул. Когда Мередит пролистала каталог и нашла описание картины, которая была ключом к раскрытию дела, злые слезы выступили у нее на глазах. Утешало лишь то, что описание не было как-то помечено, что означало бы повышенный к нему интерес.
— Все же, — пробормотала она, не в силах отвести глаз от страницы, — почему каталог оказался здесь, так далеко от Лондона? Даже если Тристан случайно захватил его с собой, почему не выбросил, а положил в ящик стола для большей сохранности?
У нее не было ответов на эти вопросы. Ни одного, который вселял бы надежду. Мередит на миг закрыла глаза и заставила себя прекратить лить слезы. Она не собиралась плакать из-за подозреваемого.
В коридоре раздались шаги. Когда они стихли, Мередит вскочила на ноги. Она слишком долго оставалась в кабинете, непозволительно было тратить время на переживания. Пора уходить.
Подойдя к двери, она приложила к ней ухо и прислушалась. За дверью было тихо. Она медленно приоткрыла дверь, выглянула — коридор был пуст. Мередит вышла из кабинета, закрыла за собой дверь. Не успела она отойти на несколько шагов, как услышала звук открывающейся двери. Не пытаясь взглянуть, кто был позади нее, она нырнула в первую комнату, свое присутствие в которой могла бы легко объяснить.
В библиотеку.
Оказавшись внутри, Мередит бросилась к одному из книжных шкафов и схватила первый попавшийся том. Дверь открылась прежде, чем она успела взглянуть на название книги.
Она обернулась с дружелюбной, как надеялась, улыбкой и встретилась взглядом с Филиппом Баркли.
— Добрый день, — сказала она, прижимая к груди только что выхваченную с полки книгу.
Во взгляде Баркли сквозило подозрение.
— Добрый день, миледи. — Он скрестил руки на груди и оглядел комнату. — Я не сразу понял, что это вы здесь ходите. Мне сказали, что вам нездоровится и вы решили не вставать с постели, пока остальные будут на благотворительном базаре.
Она пожала плечами:
— У меня всего лишь болела голова, и сейчас, к счастью, уже не болит. Я подумала, что смогу почитать до возвращения остальных. — Мередит приветливо улыбалась. — Надеюсь, вы не посчитаете меня крайне невоспитанной.
К ее удивлению, Филипп не стал демонстрировать учтивость. Он посмотрел на книгу, которую она держала в руках:
— Ну, здесь вы по крайней мере нашли нечто более интересное.
Она вскинула голову:
— Да?
— В сравнении с кабинетом Тристана. — Встретив ее взгляд, он поднял бровь.
Она с трудом удержалась, чтобы не чертыхнуться. Ее видели. Что ж, ничего не оставалось, как попытаться удачно соврать.
— Вы знаете, как это бывает, мистер Баркли. В незнакомом доме легко заблудиться, — смущенно ответила Мередит.
Какое-то время они оценивающе смотрели друг на друга. Она старалась казаться простодушной, но Филипп смотрел на нее с таким нескрываемым подозрением, что было затруднительно найти слова, способные вернуть его расположение.
— Ну, теперь я нашла, чем занять время. — Мередит подняла книгу, чтобы Филипп ее увидел, и молила Бога, чтобы это не оказалась книга по сельскому хозяйству или того хуже. — И мне пора возвратиться к себе.