Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание
Шрифт:
Роберт Генри Скотт скучал. Поэтому, когда его помощник заглянул в кабинет, Скотт с надеждой посмотрел на него.
— Прибыли люди из «АВС». Они хотят переговорить с вами.
Скотт кивнул. Ему уже звонили из Вашингтона. Резким движением он отодвинул массивное кресло и выпрямился во весь свой двухметровый рост. Затем сделал несколько шагов навстречу гостям и стал посередине кабинета, глядя сверху вниз на вице-президента «АВС» Роджера Декке и начальника отдела безопасности этой корпорации Уэнделла Сэнфорда, которого здесь хорошо знали. Сэнфорд отслужил полный срок в ФБР, получил пенсию и перебрался в «АВС».
— Приветствую вас, мистер Декке. — Улыбка Скотта была суховатой, но рукопожатие крепким. — Привет, Уэнделл.
Высокий светловолосый Скотт, мрачно возвышавшийся над посетителями, подавлял их. Людям приходилось разговаривать с ним задрав голову. Скотт отдавал себе отчет во всех преимуществах своего роста и охотно пользовался ими.
Не дождавшись приглашения сесть, вице-президент «АВС» начал разговор стоя:
— Мы вынуждены обратиться к вам, мистер Скотт, за помощью в связи с…
— Кофе? — перебил его Скотт.
— Нет, благодарю, — Декке приготовился произнести длинную речь, и сбить его было не так-то легко. — Предприятия нашей компании стали объектом промышленного шпионажа, — продолжал он. — Мы получили неопровержимые доказательства того, что важные секреты «АВС» были похищены и оказались у наших конкурентов в Японии.
Специальный агент ФБР Роберт Генри Скотт родился и вырос в Калифорнии. Он верил в миф о первых поселенцах, которых не испугали эти дикие места и которые заложили основу благосостояния Калифорнии. При случае он повторял слова нынешнего президента: «Здесь оставались лучшие, слабые сюда просто не добирались». Чужаки, перебравшиеся в Калифорнию недавно, приехавшие на готовенькое в надежде быстро разбогатеть, вызывали в нем плохо скрытое презрение. Торгаши, пройдохи, деляги, пустышки — какими только оскорбительными прозвищами не награждал он ловких бизнесменов, почуявших приближение новой «золотой лихорадки» в Калифорнии.
Производство оружия — ведущая отрасль промышленности штата — оказалась самой богатой золотой жилой, когда-либо разрабатываемой в Калифорнии. Скотту было не по себе оттого, что богатства доставались отнюдь не коренным калифорнийцам, а чужакам, прилетевшим в Золотую страну в уютных креслах первого класса «Пан-Америкэн».
Вице-президент «АВС» Декке всего лишь четыре года назад перебрался сюда из Нью-Йорка — срок явно недостаточный для того, чтобы заслужить уважение Роберта Генри Скотта.
— Компания просит ФБР выяснить, — продолжал между тем Декке, — кто торгует нашими секретами. Надо положить конец утечке, которая наносит ущерб интересам не только «АВС», но и всей американской индустрии, национальной безопасности Соединенных Штатов.
Скотт широким жестом указал гостям на кресла. Сам он сел напротив.
— Мы поможем вам…
Визиту в отделение ФБР предшествовала поездка Роджера Декке в Вашингтон. Его сопровождали два других вице-президента «АВС» — по маркетингу и планированию. Не заезжая в гостиницу, они отправились в министерство обороны. Их принял помощник министра, отвечавший за разработку новой военной техники. «АВС» выполняла важные заказы военно-воздушных сил, и перед ее руководителями открывались в Пентагоне любые двери. Разговор продолжался около часа.
— Японцы, — встревоженно говорил Декке, — начали с того, что определили номенклатуру промышленной продукции, которую им необходимо экспортировать, если они хотят выжить… Японцы рождаются с мыслью об экспорте. Экспорт означает возможность импорта, а импорт — это жизнь для Японии, ведь у японцев нет почти ничего своего… Мозг японского бизнеса — министерство внешней торговли и промышленности. Оно создало вокруг себя бесчисленное количество консультативных органов, вроде комитета по промышленной структуре или комитета по экспортно-импортным сделкам. Пользуясь военной терминологией, министерство определяет направление главного удара. Получив правительственную поддержку, японские монополии бросаются в атаку. Отраслям, работающим на экспорт, предоставляются особые налоговые льготы и займы, им разрешается беспошлинный импорт новейшего оборудования… Посмотрите, как они действуют. В 50-е годы министерство внешней торговли и промышленности назвало задачей номер один производство транзисторов. В 60-е годы — производство компьютеров. В 70-е годы — интегральных схем. Все эти задачи были выполнены. И как! Японцы серьезно теснят нас на рынках этой продукции. Они создают неофициальные картели и воздвигают вокруг них непробиваемую стену протекционистских барьеров — лучшая защита от иностранных конкурентов! Сейчас группа ведущих электронных компаний, получающих правительственную помощь, работает над созданием компьютеров пятого поколения. Вы прекрасно понимаете, что произойдет, если японцы первыми выбросят на рынок такие компьютеры… Пока что мы впереди. Но японцы крадут нашу технологию. Если утечка будет продолжаться… Одним словом, нам нужна помощь ФБР.
Помощника министра обороны не очень волновали проблемы «АВС», он заботился об интересах Пентагона. Компьютеры пятого поколения нужны в первую очередь военному ведомству, и главным образом аэрокосмическому командованию. Космическое оружие будет управляться супер-ЭВМ. Разумеется, этот чудо-компьютер должен быть создан американской компанией — и для нужд армии.
Оставшись один, помощник министра позвонил заместителю директора ФБР.
— Ваши люди в Калифорнии, видимо, еще не осознали всей меры опасности, которая угрожает важнейшим секретам американской промышленности, — сказал помощник министра. — Представители «АВС» не имеют права говорить об этом, но я могу сообщить вам следующее. Наша разведка получила неопровержимые доказательства. У компании «АВС» похищены элементы разработок компьютера пятого поколения. Значение этих разработок огромно. В них заинтересованы вооруженные силы. На сегодняшний день Япония — наш союзник, но кто знает, что будет завтра. Компьютеры пятого поколения должны быть нашей монополией. Я прошу вас: найдите источник, который поставляет японцам бесценную информацию.
В маленьком городке, окруженном кукурузными полями, среднего возраста человек в спортивной куртке и теннисных туфлях почти каждый день выходит из дому в одно и то же время. В руках у него кипа листков, испещренных математическими уравнениями. Ровно тридцать пять минут он идет до своей лаборатории, проходя по узкой улице мимо небольших однотипных домиков, перед каждым из которых разбит крошечный сад. Весной и летом здесь много цветов. Человек в спортивной куртке и теннисных туфлях старается смотреть прямо перед собой, но ему кажется, что из окон на него бросают злые и недоброжелательные взгляды. В том, что эти взгляды недоброжелательны, он не сомневается. Пожалуй, ему даже страшно, хотя он ни с кем и никогда не говорит об этом. Откровенности он боится. Возможно, поэтому он так и не женился: ему не дает покоя мысль, что даже женщина, которая сегодня клянется ему в любви, может завтра посмотреть на него презрительно.
Спустившись по ступенькам своего дома, первые несколько минут он идет неторопливо, затем невольно ускоряет шаг. Уверенность возвращается к нему только тогда, когда перед ним распахивается дверь лаборатории. В большой комнате, заваленной чертежами и справочниками, он работает по десять часов подряд. Здесь он перестает ощущать свою ущербность. Много лет он имеет дело с одними и теми же людьми. Он привык к ним, а они — к нему. Появление в лаборатории нового человека заставляет его насторожиться. Он со страхом пытается представить себе, что думает этот человек, глядя на его лицо. Он не может смириться с тем, что отношение к нему окружающих определяется именно его внешностью, а не способностями и характером.
Несправедливость такого порядка вещей для него очевидна. Он старается держаться только знакомых, избегает пользоваться муниципальным транспортом, где, как ему кажется, чужие люди смотрят на него с откровенной враждебностью. Он боится физической расправы. Любой может подойти к нему, ударить его, и никто не вступится. Можно скрыть лицо за большими темными очками, но волосы и цвет кожи выдают его. Он стыдится своего лица, своих волос, своих глаз…
Между тем лицо его с полным правом можно назвать красивым. Он выглядит значительно моложе своих лет, и женщины часто посматривают на него. Но он никогда не знает, почему женщина смотрит на него так пристально: то ли он ей нравится, то ли, напротив, она не понимает, что может делать в их замечательной англосаксонской стране этот недочеловек, этот желтолицый, этот косоглазый…