Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание
Шрифт:
— Нет, — твердо ответил Сакумаса. — Я ощущал только ненависть и презрение.
— Ты боялся?
— Нет. Американцы надменны и красуются, как павлины, но они слабые люди.
— Ты помнишь инцидент в деревне Намамуги? — еле слышно спросил учитель.
Они были на берегу одни, их никто не мог услышать, но учитель не привык повышать голоса. Его слушали замерев и сердясь на то, что собственное сердце стучит слишком громко.
— Нападение свиты князя Симадзу на англичан? — переспросил Сакумаса.
— Да, — подтвердил учитель. — Деревня Намамуги находилась в провинции Мусаси, на острове Хонсю. 14 сентября 1862 года
— Да, учитель, — ответил Сакумаса. Он внимательно изучал сделанные скрытой камерой снимки этого американца, пытаясь понять его характер, его сильные и слабые стороны.
— Он тоже пересек путь, по которому идет Сацума. Ты понял меня, Сакумаса?
— Да, учитель, — спокойно ответил Сакумаса.
Он отступил на шаг, поклонился и поспешил вниз, к дороге, где его ждала машина.
Учитель не повернулся, чтобы проводить его хотя бы взглядом. Учитель и так всегда знал, что происходит у него за спиной. Харагэй — искусство видеть невидимое — избавляло от необходимости совершать лишние движения.
Учитель вспоминал годы своей юности, проведенные здесь, в префектуре Кагосима. Тогда он сам изучал великое искусство ниндзюцу. Ниндзя — так в древности назывались профессиональные лазутчики, способные совершать невозможное: взбираться на стены княжеских замков, пробираться в тщательно охраняемые покои, бесшумно убивать врагов, уходить от погони. Они в совершенстве владели всеми боевыми искусствами, всеми видами оружия. К выполнению своей миссии их готовили с детства. С годами их мышцы обретали невиданную гибкость и силу. Зрение, слух, обоняние обострялись до предела. Высшая степень ниндзюцу — черная магия и гипноз; этого особенно страшились невежественные и суеверные средневековые самураи.
Раньше искусство ниндзюцу передавалось от отца к сыну. Теперь оно угасает, думал учитель. Когда он умрет, ниндзюцу перестанет существовать. Ни один из его учеников не сможет воспитать себе подобных. Все они похожи на Сакумаса, который слишком полагается на свои мускулы. И годятся лишь на роль исполнителей. Ну что ж, такие люди тоже нужны!
У Японии много врагов. Их надо убивать. Тогда перед Японией откроется великий путь.
Старый человек в черном кимоно смотрел на гладь залива Кагосима, которая из зеленой стала свинцово-серой. Много лет назад он стоял на том же самом месте и восхищенно разглядывал картину, открывавшуюся перед ним…
Осень была в разгаре. Осень 1941 года. Где-то в далекой России шла кровавая война. Но кто думал о ней в Кагосима. Японская армия вела нескончаемую войну против Китая. Американский президент Рузвельт грозил Японии экономической блокадой, если она не выведет
Никто из тех, кто стоял тогда на берегу, не знал, что залив Кагосима очень похож на Пёрл-Харбор — главную базу американского военного флота на Тихом океане и что самолетам, тренировавшимся над Кагосима, предстоит в стремительной атаке уничтожить гордость военно-морских сил Соединенных Штатов, доказав могущество Японии и ее превосходство над западными варварами…
Старый человек в черном кимоно, слишком легком для январского дня, не обращал внимания на холодный морской ветер. Не думал он и о том, к чему привела Японию победоносная атака на Пёрл-Харбор. Капитуляцию 1945 года он считал не поражением, а всего лишь неудачей. Неудачи же не смогут испугать воинов, уверенных в окончательной победе.
Вулкан Сакурадзима был почти не виден. Учитель прикрыл глаза. На мрачном фоне вулкана перед ним вновь заскользили серебристые силуэты торпедоносцев с огненно-красными кругами на крыльях — отражение солнца, встающего на востоке.
Ниндзя: специальное задание
В семь часов утра в токийском районе Асакуса скучно и серо, не то что вечером. Район крупных универмагов и театров, ресторанов и клубов, баров и дискотек оживает с заходом солнца. Утром — лишь поток автомобилей, направляющихся в деловые и официальные кварталы столицы, в Маруноути и Ка-сумигасэки, и толпы одинаково одетых и одинаково спешащих на работу людей.
Маленький пикап Ёсико Сэгэва двигался в обратном от центра направлении. На свободном сиденье лежал список клиентов. Ёсико была за рулем больше часа, и ей оставалось объехать еще три дома.
Сегодня, как и почти каждый день, они с мужем встали в половине четвертого утра, чтобы ровно в четыре быть на самом большом в мире рыбном рынке близ улицы Харуми. Исао и Ёсико Сэгэва держали небольшой ресторанчик, где посетителей угощали исключительно сырой рыбой — суси. Сырая рыба обязательно должна быть свежей, и ежедневно они обновляли свои запасы. Рыбный ресторанчик достался им от рано умершего отца Ёсико. Родители Исао погибли в войну. Сэгэва усыновили его, дали свою фамилию. С детства Ёсико привыкла начинать утро с посещения рыбного рынка, раньше с отцом, теперь с мужем.
На огромном, пахнущем морем рынке были тысячи людей: рыбаки, покупатели и туристы. Оптовый рынок — одна из достопримечательностей Токио. Покупатели — повара больших ресторанов и владельцы мелких, хозяева рыбных лавок в высоких до колен резиновых сапогах тщательно выбирали рыбу.
Сэгэва завели на рынке множество знакомств. Они знали, у кого из рыбаков самый нежный и вкусный товар. Отбор рыбы — ответственное дело. Если суси не понравится, завтра постоянные клиенты пойдут к конкурентам, а ресторанчик Сэгэва, как и большинство таких мелких заведений, существует благодаря постоянным посетителям. Кое-кто из них заказывал суси на дом.