Странствующий цирк вампиров
Шрифт:
— Я же говорил! Дерьмо. Вот же мелкая сучка.
— Эй, — сказала Слим.
— Именно такая она и есть. Так и думал, что она все расскажет.
— Что вы там натворили, ребята?
— Мы вроде как ее обманули, — сказал я. — Она хотела пойти с нами, чтобы искать тебя. Мы пытались отговорить ее, но она не желала слушать.
— Только бы все было так, как она хочет, или она бежит плакаться мамочке, мелкая засранка, — добавил Расти.
Слим посмотрела на него с отвращением:
— Прекрати ругаться.
— В
— Не слишком-то хорошо получилось, — заметила Слим.
— Знаю. Но она была очень навязчивой. И все равно, это для ее же блага. В смысле, мы же пошли на поле Янкса. Думаешь, стоило брать ее с собой?
— Да уж, я понимаю.
— Так что теперь мы по уши в дерьме, — сказал Расти.
— Тебе лучше идти, — заметил я.
— А вы, ребята? — спросил он.
Я покачал головой.
— Мы останемся здесь, — сказала Слим, — и попытаемся выяснить, что случилось с шефом полиции.
— А как же представление?
— Ты беспокоишься об этом чертовом вампирском цирке? — накинулась на него Слим. — Отец Дуайта в больнице, кретин! Пошел вон!
Она забежала вперед и распахнула перед ним дверь.
Уже выходя, Расти оглянулся на меня через плечо и спросил:
— Мы ведь все равно попытаемся туда попасть, правда? В смысле, если с твоим отцом все в порядке?
Я только пожал плечами.
— Я позвоню, — сказал он.
Потом Слим захлопнула за ним дверь.
Нам в головы вбили правило о том, что без присутствия старших нельзя было оставаться в доме наедине с представителем противоположного пола.
Пока с нами был Расти, все было иначе. Теперь он ушел. Внезапно мы были вольны делать все, что угодно. Думаю, мы оба это понимали.
Понимали и чувствовали смущение из-за этого.
Слим передернула плечами и спросила:
— Ты будешь звонить Долли?
— Думаю, да, — я снова подошел к телефону. И уставился на него.
Мне не хотелось звонить.
Не только из-за Долли, но из-за того, что она может сказать об отце.
— Ты в порядке? — мягко спросила меня Слим.
— Да, просто думал, может, мне лучше подождать маминого звонка?
— Она может позвонить только еще через час или два.
— Знаю, но… может, я все-таки подожду.
— Хочешь, я позвоню Долли и все разузнаю?
— Нет, не надо.
— Уверен? Если надо, я могла бы.
Телефон зазвонил. От резкого звука я дернулся. Внутри все сжалось.
Я схватил трубку.
— Алло?
— Дорогой, это я.
Мама!
Я съежился.
— Ты видел мою записку?
— Ага.
Рассказывай
— Я бы позвонила раньше, но телефон был все время занят. А когда я наконец добралась до него, у нас было занято.
— Как там папа?
— А, все в порядке. Он велел передавать привет.
— Ну так что произошло?
— Он попал в аварию на патрульной машине. На дорогу выскочила собака. Ты же знаешь, как он беспокоится о животных. Он свернул, чтобы не сбить ее, и все бы ничего, но в этот момент у него лопнула шина. В итоге он потерял управление и врезался в дерево…
— Сильно? — спросил я.
— Достаточно сильно, — ответила мама. — Ты же знаешь, как твой отец относится к ремням безопасности.
Если верить моему отцу, ремни были придуманы для слабаков. Что было странной позицией для начальника полиции, но он вырос во время Великой Депрессии, воевал во Вторую мировую.
— Как он? — спросил я.
— Перелом левой руки и трещины на нескольких ребрах. Кроме того, он ударился головой о торпеду так, что разбил ее. Торпеду, не голову, — она рассмеялась, но это прозвучало несколько нервно. — Ты же знаешь, какая у твоего отца твердая голова. В общем, он на какое-то время потерял сознание, а когда пришел в себя, поехал в окружную больницу.
— Почему в окружную? — спросил я.
— Ну, он считает, что у них оборудование получше, кроме того, он был почти так же близко от нее, как.
— Где это случилось?
— На Третьем шоссе.
На Третьем шоссе ему под машину бросилась собака?
По моему позвоночнику пробежали мурашки, шея покрылась гусиной кожей.
— В общем, — сказала мама, — он в порядке, но они решили оставить его здесь на ночь.
— Зачем?
— Просто предосторожность. В основном из-за травмы головы. Они хотят понаблюдать его до утра.
— А, ясно.
— И знаешь. Я подумала, что мне стоит остаться с ним в больнице.
— На всю ночь? — спросил я.
— Мне не обязательно здесь быть.
— Нет, все в порядке.
— Если ты не хочешь сидеть один, я могу вернуться домой.
— Нет, не надо.
— Ты можешь переночевать у Расти или у кого-нибудь из братьев.
— Денни нет в городе.
— Ну, Ли же дома. И потом, ты можешь пойти к Стью.
— Я думаю, что и здесь будет нормально, — сказал я.
— Ну и отлично. Ты уже достаточно взрослый, чтобы оставаться дома в одиночестве. В холодильнике есть фарш. Можешь сделать себе гамбургер, если захочешь. Мы собирались пожарить их на жаровне этим вечером… — Ее голос задрожал и прервался, и я понял, что она плачет. Через какое-то время она всхлипнула и продолжила: — Если ты предпочитаешь купить что-нибудь на вынос, то в комоде есть деньги.