Страшная сказка Красного леса
Шрифт:
— Давай. Не отходи от меня. Если придется бежать, будем хотя бы рядом.
Наследница и не собиралась выпускать волка из вида. Пока Аламы не было, Люмьер аккуратно убрал небольшую часть мяса и овощей в их дорожный мешок. Съел он мало, и Дженна даже устыдилась, что не смогла совладать с голодом.
— А вот и молочко парное! — заявила хозяйка, снова появляясь в домике. — Пейте, ребятки.
И поставила перед ними деревянные кружки, в которые налила молоко.
— И водица подогрелась, можно идти мыться, — щебетала она.
Как,
— Пойду, помогу соседям готовиться к празднику, — с улыбкой проговорила хозяйка и скрылась с глаз.
— Странная она, — заметил Люмьер. — Меня стороной обходит, ей ты больше интересна.
— Может, у них не принято так просто разговаривать с мужчинами? — предположила Дженна.
— Возможно, — не стал перечить волк. — И все равно странная. Может, конечно, дело в удаленности деревни от других населенных пунктов, но сомневаюсь.
— Сейчас нам не выбраться, — вздохнула Дженна. — Давай хоть немного отдохнем. А с праздника, думаю, легче будет улизнуть.
— Давай, — ответил Люмьер и сладко зевнул. — Пожалуй, я посплю немного, хорошо?
— Спи, я подежурю.
Волк устроился на лавке. Не прошло и минуты, как его дыхание стало ровным, размеренным. Устал… Дженна тоже с трудом боролась с дремотой, однако глаза так и закрывались. Кажется, она так сидя и уснула.
18
Волк
Спать хотелось так сильно, будто кто-то привесил к векам груз, и они никак не желали открываться. Люмьер старался вынырнуть из тягучего морока, и не мог. Хотел позвать Дженну, однако губы не повиновались. Неужели настолько устал? Возможно, однако все эти дни ему удавалось бороться и с утомлением, и с необходимостью постоянно быть начеку, и со многими другими проблемами. Почему же сейчас не выходит?
Кажется, его подняли и куда-то понесли. Люмьер с величайшим усилием открыл глаза — ровно в тот момент, когда его привязывали к вкопанному в землю столбу. Он попытался дернуться, но тело оставалось непослушным, будто ватным.
— Дженна… — шевельнулись его сухие губы. — Дженна!
Никто не ответил, однако удалось чуть повернуть голову, чтобы увидеть: Дженну привязали рядом. Она даже не проснулась: ее голова была склонена, и девушка не реагировала на то, что творилось вокруг.
— Что вы делаете? — спросил Люмьер у Максана, который закреплял веревки.
— Празднуем, — усмехнулся тот, и его глаза недобро блеснули. — К сожалению, до конца праздника доживут не все.
Люмьер дернулся, но веревки держали крепко. Он забился, пытаясь выпутаться и понимая, как малы его шансы.
— Дженна! — крикнул во всю силу легких.
Девушка вздрогнула, открыла глаза и испуганно вскрикнула.
— Пустите, пустите! — забилась она, однако и ее привязали накрепко. Оставалось только смириться: они попались. Где же было сонное зелье? Неужели в молоке? Скорее всего. Вот только запаха не было, Люмьер бы почуял. Значит, чары?
А вокруг столбов уже собрались все жители деревни. Рядом были накрыты столы. Они ломились от еды, только от запахов теперь воротило. Люмьер ругал себя последними словами, что не уследил, поддался, подставил их под удар! Защитник нашелся! Теперь бы самого кто защитил!
Вперед вышла Алама, и гудевшая вокруг толпа замолчала. Женщина обвела взглядом присутствующих, будто определяя, кого нет. Теперь понятно, кто здесь главный.
— Братья и сестры! — провозгласила она. — Сегодня счастливый день для нашего селения! К нам прибыли чужаки — впервые за три года, и мы можем принести их в жертву нашему богу!
Кому это, интересно? Жертвоприношение… Достаточно ожидаемо. Дед Рауль рассказывал о племенах, которые жили в лесу и практиковали кровавые дары богам.
— Давайте же есть, пить и веселиться, а затем призовем нашего бога, чтобы он вкусил приготовленную для него пищу!
И почему Люмьер не сомневался: пищей тут являются они с Дженной? А селяне кинулись к столам, словно звери. Они хватали еду руками, пихали ее в рты, запивали чем-то из бутылей — судя по кисловатому запаху, вином из дикого винограда, достаточно мерзким. И наблюдать за ними было столь же мерзко. Зато они отвлеклись от жертв.
— Что будем делать? — тихо спросила Дженна.
— У меня отобрали оружие, — откликнулся Люмьер. — Да и пошевелиться я не могу.
— А если ты обернешься?
И они внимательно посмотрели друг на друга. Волк-оборотень больше человека. Порвутся ли веревки? Или задушат Люмьера на месте? Во всяком случае, клыки и когти могут их разодрать.
— Пусть сильнее напьются, — предложил оборотень. — Сейчас мы у всех на виду, но вскоре они будут так пьяны, что едва ли заметят момент, когда я стану волком. Дай мне разрешение, Дженна.
— Разрешаю тебе оборот, когда захочешь, — почти шепотом ответила девушка, но Люмьер услышал. Как же хотелось немедленно сменить форму! Встать на четыре лапы, показать этим ничтожествам, что такое оборотень! Нельзя, нельзя… Надо подождать.
А вакханалия вокруг достигла пика. Люди сбрасывали с себя одежды, обмазывали себя жиром от еды, лили вино, будто каждый тут был жертвой. Оборотень готов был поставить на то, что их с Дженной просто убьют, пролив кровь во имя некоего мифического существа, которое здесь обожествляют. Однако зачем? Какова его роль? Если это чародеи, может, дело в силе?