Страшные сказки для дочерей кимерийца
Шрифт:
Но не тут-то было!
Глава 8
Потные слуги проволокли носилки — вместе с жутким креслицем и трясущимся в нем Конаном — по всему двору и водрузили на расположенную в месте лучшего обзора специальную подставку. После чего быстренько отогнули передние занавески, закрепив их на решетчатой крыше и превратив до этого закрытую со всех сторон коробочку паланкина в некое подобие ложи. Ноги Конану заботливо укутали теплым шерстяным пледом, после чего он окончательно и затосковал, поняв, что выпрямить их ему сегодня вечером, похоже, так и не удастся. От Конана явно ожидали, что смотреть увлекательнейшее действо он будет не двигаясь
Что ж, неудобное кресло — далеко не самое страшное испытание, выпавшее Конану на протяжении его длинной и бурной жизни. Как-нибудь и это перетерпится.
Тем более что место было хотя и неудобным, но весьма почетным — справа от конановского паланкина разместился сам его асгалунское величество Зиллах со свитой и охранниками. Охранников было шестеро. Четверо — вполне обычные люди, сопят, с ноги на ногу переминаются, один вон даже со служанкой перемигнуться успел и теперь сияет, как свеженадраенная бляшка его же собственных доспехов — его казарменная постель этой ночью, похоже, будет не такой уж неуютной и холодной. А вот двое…
Конан пригляделся к этим двоим странным охранникам повнимательнее — не в упор, конечно, пригляделся, краем глаза, стараясь даже головы в их сторону лишний раз не поворачивать.
Конечно, если бы не слова Квентия, сам Конан вряд ли заподозрил бы в этих стражниках цыгу — ни тебе ритуальных черно-желтых многослойных одежд, ни клановой раскраски на лицах, ни даже традиционно выставляемых напоказ длинных косичек с вплетенными в них свинцовыми шариками или даже острыми как бритва обсидиановыми лезвиями. Обычная форма обычных стражников. Косы, даже если они и есть, убраны под кожаные шлемы. Слишком, пожалуй, маленький рост для стражников, да морды явно рассветные, с желтоватой кожей и узким разрезом глаз, а так — ничего необычного.
Впрочем, нет, Даже не будь слов Квентия, Конан все равно обратил бы на них внимание. Слишком уж отличалось их поведение от поведения остальных стражников.
Они стояли совершенно неподвижно, словно две невысокие скульптуры, поставленные зачем-то чуть сзади и по бокам тронного кресла Зиллаха. У них не двигались даже глаза, устремленные, казалось, в какую-то немыслимую даль. Слухи утверждали, что именно такая каменная неподвижность и отсутствие конкретного объекта сосредоточения для глаза позволяет цыгу видеть не что-то одно, а сразу все вокруг — даже то, что происходит у них за спиной. Конан не был уверен, что слухи не преувеличивают, но знал, что по той или иной причине пока еще никому не удавалось застать цыгу врасплох, подкравшись к ним с тыла. Своих драконов, стоящих позади паланкина, Конан видеть не мог, и ему оставалось только надеяться, что они выглядят хотя бы вполовину так же безупречно, как личные охранники Зиллаха. Впрочем, Квентий — стражник опытный и человек умный, должен был позаботиться…
— Ваше величество, я бы советовал тебе проснуться и склонить сюда свое королевское ухо. Иначе завтра, может статься, тебе уже нечего будет склонять.
Легок на помине!
Квентий протиснулся откуда-то сзади и теперь присел на каменную ступеньку чуть ниже паланкина. Лицо его выражало презрительную скуку. Ни дать ни взять — утомившийся стоять придворный решил слегка отдохнуть поблизости от своего короля. Наверняка близкий к трону придворный, может быть, даже и фаворит — не зря же расселся так уверенно, знает, что король его не прогонит. А, может, старый король просто спит и не замечает, что на ступеньках его трона прочно обосновались разные выскочки… Сквозь слегка прижмуренные веки Конан заметил несколько оценивающих взглядов в их сторону, но понять, о чем именно думали смотрящие, не смог — слишком далеко.
Квентий поерзал, устраиваясь поудобнее. На борцов он поглядывал с ленивым неодобрением. На Конана же не смотрел вообще, только морщился и тихо шипел в его сторону, а подергивающиеся при этом губы издалека вполне могли сойти за гримаску общего недовольства. Конан внутренне напрягся, еще больше уйдя в кресло и опустив голову чуть ли не ниже коленей.
— Срочное сообщение от конфидентов Гленнора. Ты был прав — опять Шушан. Они собираются убить Зиллаха — завтра, во время торжественной церемонии, прямо на площади.
Может показаться странным, но услышанное Конана успокоило. Подлость одного из местных королей была привычной и понятной, с ней можно было бороться. Значит, не зря был этот ознобный жар по позвоночнику — не разучился еще определять надвигающуюся опасность коронованный выходец из дикой Киммерии. Вот оно.
— Идиоты! — выдохнул Конан почти беззвучно, представив залитый кровью и заваленный обрубками тел торговый город Асгалун. Бывший торговый город, если намеченное убийство завтра действительно произойдет. Потому что десяток пошедших вразнос после смерти хозяина цыгу — это не просто страшно. Об этом и через десятки зим будут рассказывать жуткие легенды долгими зимними вечерами своим правнукам — те, кто выживет. И будет их немного. Выживших, а не жутких легенд… — Идиоты… Или — умные сволочи.
Квентий еле заметно кивнул, продолжая презрительно морщиться.
— Именно. Войска нашего дражайшего Селига в дневном переходе от города. Завтра с самого утра они тронутся в путь. Официально — чтобы принять участие в церемонии, пусть и слегка припоздав. Все просчитано — они придут в Асгалун к вечеру. Через несколько часов после убийства Зиллаха.
Ловко.
К вечеру. Когда в городе уже почти не останется живых, а израненные и уставшие цыгу сделаются вполне доступной добычей. Те из них, которые к тому времени не будут убиты и не покончат с собой, как делают многие из них, отомстив за убитого командира. К приходу шушанских «освободителей» в Асгалуне не останется боеспособных стражников и действующего правительства — об этом цыгу позаботятся в первую очередь. А уцелевшие жители на руках будут носить любую армию, избавившую их от подобного кошмара…
— Возможно, они узнают о трагедии еще днем, от беженцев. И будут очень торопиться. Но все равно опоздают…
— Ловко.
— Соседи не смогут возразить — он не захватчик, он освободитель. И, к тому же, — он не против объединения Шема под властью достойного короля — он так и объявит, сразу же, завтра вечером. И сразу же разошлет гонцов — думаю, письма уже готовы. Он не захватчик, он — освободитель, и готов передать власть в руки нового законного короля…
А вот это может и сработать. Человек, захвативший трон и тут же во всеуслышание от него отказавшийся, вызывает невольное уважение. Черни такое понравится. Да что там черни! Даже самые знатные купеческие семейства проглотят — и не подавятся. И его же мгновенно обратно и выдвинут. Еще и торопиться будут — кто быстрее. А если еще и есть среди этих семейств некие особо информированные семейства, для кого все эти события вовсе не окажутся такой уж неожиданностью…
Не просто может сработать — сработает обязательно.
— Конан, проснись! Надо что-то делать!..
Селиг Первый, Верховный Король всего Шема…
Конан покатал мысленно такое титулование, разглядывая его с разных сторон. А что? Не такой уж и плохой правитель может получиться… Молодой, ретивый… Атенаис он вчера, вроде бы, по душе пришелся. Да и она ему, похоже, не противна, весь вечер вокруг нее увивался, а она улыбалась…
— Как его убьют?
— Арбалет. С крыши одного из окружающих площадь зданий. Они используют не простые болты, а стрелы типа «драконий язык» или «черный веер», чтобы уж наверняка…