Страшные Соломоновы острова
Шрифт:
Я мрачно взялся за рюмку.
– А все остальное, мой непоседливый друг, таки да. Банальная вербовка на доверительном контакте. И вербанул я тебя, между делом, качественно и всерьез. Фи, какая пошлость, - искренне поморщился он, брезгливо разглядывая мой заскорузлый кукиш. И вновь посерьезнел.
– Но об этом - в другое время и в другом месте. А лучше вообще никогда. Но тут уж как сложится. И не тешь себя несбыточными надеждами, пожалуйста. Никуда ты не денешься. А проникнешься и пахать будешь как папа Карло.
И на будущее запомни, Витя. Людей, которых не за что зацепить,
А пока давай все-таки вернемся к нашим баранам. Еще кофейку?
Я, в полном отупении, машинально кивнул.
– Ты прав, Витя. В деле поиска немки вы почти бесполезны. Почти. Немного о ситуации. Шороху вы наделали нешуточного. Тут и криминал подсуетился, и оборотни в погонах, и МВД землю роет. Ну и мы, грешные.
Теперь что касается криминала. Есть деятели, которым ваша находка с точки зрения прибыли неинтересна. Высоко сидят, далеко глядят. И денег у них своих хватает. А вот как предмет, утоляющий жажду тщеславия, - вполне. Согласись, иметь дома ценнейший экземпляр рукописи, второй на планете - это серьезный стимул. А в дальнейшем можно и роль радетеля русской истории на себя или нужного человека примерить. То есть это уже политика.
И если кое-кто из них уже удостоверился в том, что книга недосягаема, то поинтересоваться наличием-отсутствием еще чего-нибудь вкусненького из, возможно, вами найденного и перепрятанного - желающих все еще хватает.
А в режиме жесткого цейтнота и свирепой конкуренции они делали и продолжают делать опрометчивые поступки. И у нас есть шанец попытаться их на этом прихватить. За неимением лучшего на сегодняшний день.
Поэтому нам крайне необходимо, чтобы ваша компания еще сутки побыла в относительном, строго дозированном, небытие. На нашу квартиру вы, конечно, не поедете? Я так и думал. В принципе, ничего страшного.
Мужик ты, как я уже убедился, вполне смышленый. Да и жить, поди, нравится? Так что наверняка вопрос с "ямой" вы уже порешали, думаю. Так?
Я сговорчиво кивнул. Олег, поелозив пальцем по нетронутой рюмке, продолжил.
– Должен сказать, что ваша компания в сложившейся ситуации - идеальная лакмусовая бумажка.
– Лакмусовая бумажка - одноразовый индикатор определения наличия кислотной или щелочной сред. После использования утилизируется за ненадобностью, - скучным голосом своей незабвенной химички процитировал я.
– Не придирайся к словам и не упрощай, - укоризненно отреагировал правнучек железного Феликса и пригубил-таки вполне приличный коньячок.
– Процесс изъятия немки - чисто техническая задача. Вопрос нескольких часов. А вот вытекающие из ее похищения и неизбежно благополучного спасения резоны - дело гораздо более перспективное. Но тебе это уже ни к чему.
Так вот. О помощи. А ссуди-ка ты мне, братец, свой телефончик ненадолго. На день-два буквально. А я тебе другой дам взамен, навсегда. Хороший. Дорогой. Звонить тебе с него не нужно будет без крайней необходимости. Но если что, там забит всего один номер. Мой. Когда все закончится,
И кстати. Евангелие - это действительно единственная ценная вещь из найденных вами?
Я утвердительно кивнул. Олег, на секунду прикрыв глаза, пристально взглянул на меня.
– Ты, как я понял, копаешь не первый год. Постарайся предельно доходчиво описать свои ощущения по поводу этой находки.
Я призадумался.
– Понимаешь, чисто теоретически там может быть еще все что угодно. Но именно это Евангелие - не клад в общепринятом смысле слова. Прятали именно святую книгу, и для того, чтобы сберечь ее от возможных роковых случайностей. Если потребуется, то на века. Клады - это несколько другое. Идеальный термин для них - кубышка.
То есть какие-то накопления-сбережения, наиболее ценные вещи в хозяйстве припрятываются, а не прячутся. Если ты понимаешь, о чем я. Припрятываются так, чтобы найти их непосвященному было затруднительно, а хозяину не составляло особого труда в короткое время извлечь и использовать по мере надобности или по другому своему разумению.
Закавыка в том, что книга оформлена в баснословно дорогом окладе. А в ларце больше ничего не было из ювелирки. Ни монет, ни крестов, ни украшений. Ничего. Хотя у владельца наверняка было чем поживиться потенциальным татям, и он не мог не думать о сохранности имущества. Короче. Мое мнение такое. Тот человек, который прятал книгу, больше ничего там не схоронил. И абсолютно сознательно. Так что если в тех местах еще чего и поднимется, то это будет уже совсем из другой оперы. Я ответил?
Олег удовлетворенно хмыкнул.
– Вполне. Вопросов масса, конечно, но все они из приоритетов второго порядка. Успеем еще... наговориться. А вам лишнее время в городе отсвечивать ни к чему. Я так понимаю, что берлога у вас за городом? Хорошо. Телефончик позволишь? Спасибо. Держи новый, взамен. Отследи, чтобы у друга мобильник не воскресал. Категорически. Что еще? Да, вот кредитка. Код - четыре единицы. Можете не стесняться... в разумных пределах. И давай договоримся, - очень серьезным, проникновенным голосом произнес он.
– Мужики, давайте без самодеятельности. Без бросков на амбразуры и девиза "Нам никто не указ, сами с усами". Мы отслеживаем ситуацию, конечно, но есть определенная разница между "отслеживать" и "полностью контролировать". На сегодня в балансе уже минус два. Быки, конечно, пехота. Но ведь живые души. А до вечера еще далеко. И с немцами, если вновь пересечетесь, информацию по нашей встрече минимизируй, пожалуйста. Это важно. Ты меня понимаешь? Ну и ладушки. Пожелания, просьбы?
Мне пришла в голову забавная мысль.
– Есть небольшая просьба.
Олег слегка наклонил голову, приготовившись слушать.
– На двести десятом километре Мурманского шоссе в кармане-парковке, за контейнером-сорокачем под тентом, стоит наша "Нива". Можно сделать так, чтобы она в ближайшее время оказалась у моего дома, рядом с "гольфиком"?
– и положил на стол ключи от пепелаца.
Гроза шпионов восхищенно покачал головой.
– А вы, батенька, наглец первостатейный. Ну хорошо, сделаем. Еще что-нибудь?