Страшные Соломоновы острова
Шрифт:
Томительно тянулись минуты бесконечной, казалось, езды. Немцы отчужденно маячили на заднем сиденье, Димыч прилип носом к стеклу своей дверцы, выглядывая парковку. Непроглядная темень ночи потихоньку разбавлялась предрассветной полоской зари на востоке.
– Есть, - выдохнул напарник, тыча пальцем в лобовик.
Впереди, в двухстах метрах, маячили застывшие чемоданы фур. Я подал вправо, заехал на стоянку. Штук восемь траков сонно сбились в обширном кармане с туалетом, потухшим мангалом под навесом и сорокафутовым контейнером с прилепившейся к нему будкой шиномонтажа.
Я
– Вы понимаете, что наделали?!
– выпалила сзади истомившаяся молчанием Хеля.
– Нападение на находящихся при исполнении сотрудников полиции. Вы с ума сошли?!
– Тихо, Хеля. Тихо, - оборвал я ее.
– Нам снова дико повезло. Это не была обычная проверка документов. Ждали конкретно нас. Эти дэпээсники просто решили халтурку срубить по-легкому. Им дали заказ. Если выцепят нас, то сразу отзвониться и помурыжить машину сколько можно. А потом они бы свалили, а нас приняли через пятьсот метров какие-нибудь брателлы. И все - прощай, филологическая карьера. А эти оборотни решили сами нас упаковать и доставить по назначению. Жадность фраера губит.
– Откуда такая уверенность? Снова "древняя мудрость"?
– заносчиво фыркнула девушка.
Я потер лицо, стряхивая усталость.
– Если бы у них был официальный приказ, то прежде чем вступать в разговор с нами, они бы обязательно доложили по рации о преследовании. И тогда счет пошел бы на минуты, и шансов у нас почти не было. Без вас мы побарахтались бы еще, конечно, а так... Поэтому - только халтура. Этот патруль зарядили втемную. А пытаться с ними договориться - бесполезняк. Пришлось делать так, как получилось. И можешь сильно их не жалеть. Знали ребятки, что заказ воняет. Знали.
Неужели ты думаешь, что нам больше нечего делать, кроме как гарантированно вешать на себя стопудовый срок и прощаться со здоровыми почками? Просто когда ты задыхаешься от дыма в горящей комнате и понимаешь, что жить осталось минуту, рука как-то сама собой швыряет первый попавшийся стул в окно, чтобы разбить стекло.
И только потом, когда все потушат, ты, заранее скорбя, выглянешь в окно, чтобы поинтересоваться: "А не зашиб ли я кого-нибудь?" и "Ой, а чего мне за это будет?!" Поэтому давай без истерик, без обмороков, без стенаний о правах человека и торжестве закона. Это наша страна, и нам лучше знать - чего тут, где и почем. Лады? А разбор полетов отложим на потом. Пошла охота, понимаешь? Охота на нас. Все, не мешай, пожалуйста. Димыч, пока здесь посидите, а я прогуляюсь. И соберите мне все деньги.
Я вышел на улицу и огляделся. Через машину шикарная "вольвуха" с кугелевским полуприцепом-тентом подмигивала лампочками верхних и нижних габаритов и басовито урчала прогретым двигателем. Ее хозяин хлопотал у кабины, выбивая коврик об колесо. Я подошел.
– Привет, коллега. Далеко едешь?
Водила окинул меня цепким внимательным взглядом и протянул руку.
–
– неторопливо ответил он.
– Да так, интересуюсь. По ТИРу или поближе?
В глазах собеседника мелькнул огонек интереса. Он слегка оживился.
– В Скопье. А ты чего, из наших что ли?
Я кивнул и продолжил.
– Ну, понятно. А в Македонию как ходят сейчас, через Каменичку или другую дорогу замастырили? Я-то давно там не был.
Водила ухмыльнулся и подмигнул мне ушлым глазом.
– Ладно. Считай - обнюхались. Говори, чего надо и не дави на клитор. Не расчувствуюсь.
Я, сдаваясь, пожал плечами.
– Да мне бы в Питер по-тихому. Выручишь?
Мужик нейтрально хмыкнул.
– Да какие проблемы? Прыгай. Через десять минут покатим.
Мне пришлось изобразить легкую досаду.
– Да понимаешь, четверо нас. И светиться нежелательно. По деньгам договоримся. Тебя как величать, кстати? Я - Витек.
Водила озабоченно сдвинул брови.
– Егор. Ну и куда я вас засуну?
– уловив мою скептическую усмешку, он поморщился.
– Ты не хмылься. Ну ясен пень, одного на верхний спальник, двое валетом на нижнем и один на седухе. А с гайцами как разбираться?
Я скорчил понимающую рожу.
– А к тебе часто гайцы в кабину жало суют? Давай так договоримся. Я тебе подкину и на гайцов, а ежели нас прихватят, мы просто сойдем, и ты, отстегнув сколько надо, покатишь себе дальше в одиночестве. Лады?
Егор помялся.
– А догонялок с пальбой-стрельбой по дороге не случится? Мне-то все эти страсти, сам понимаешь...
Я, чуя победу, хлопнул его по плечу.
– Его-ор... Ну чего ты, в самом деле? Девяностые штоль? Ну да, не хочется нам сейчас пылить. Ну, так фишка легла, понимаешь? Чего теперь, все свои проблемы вываливать? Оно тебе надо?
Егор решился.
– Ладно, братан, выручу. А денег-то у тебя на "договориться" хватит?
Я засмеялся.
– А ты озвучь, я послушаю.
Егор задумался.
– Левого по-любому не взял бы. А ты вроде как свой. Но и дельце, чует моя жопа - деликатное. Короче, по пятере с носа плюс пятеру на гайца. Если проскакиваем - она мой бонус. По рукам?
Я не сдерживаясь заржал и хлопнул его по клешне.
– Ну, ты ухарь. Второй рейс между делом рубишь?
– Не мы такие - жизнь такая, - пробурчал дальнобойный философ.
– Я сейчас в кабине приберусь, и через пяток минут подгребайте.
Я пошел к "Ниве".
– Все путем, договорился. Сейчас бы с пепелацем определиться, и ажур. Уж больно его в лесу бросать неохота.
Димыч тоскливо согласился. Бросать свою ласточку где ни попадя ему явно не улыбалось. Я ободряюще улыбнулся.
– Тут шиномонтажка живая. Есть мысль. Сколько денег собрали, давайте.
Димыч протянул мне солидную котлету рублей, три пятисотки енотами и ворох кредиток. Еврики и кредитки я вернул и, засунув котлету в карман, направился к будке шиномонтажа. Сонный пацанчик ежился у открытой двери, смоля сигаретку.
– Привет, братан, - широко улыбаясь, поздоровкался я.
– Ты что ли тут хозяин?