Страшные Соломоновы острова
Шрифт:
– Ха!
– шумно возликовал Димыч.
– Ну наша-то - совсем новье. Муха не... сидела. Пусть батюшка тихо млеет на радостях. Не какалик презентуем - Весч!!!
Все дружно согласились и позволили мне поклевать чуть-чуть съедобного. Хеля, извиняюще улыбнувшись, упорхнула в комнатку, за белую дверь с женским силуэтом на табличке.
– Кстати, о батюшке, - вспомнил напарник.
– Че за мужик? И где искать его будем?
Я поморщился.
– Слушай, не будь уродом. Различай все-таки иногда людей не только как мужиков и теток. И давай тогда уж дождемся Змею. А то получается,
Димыч, соглашаясь, пожал плечами. Вскоре показалась Хеля. Я вернулся к теме.
– Если мы сделаем крючок где-то под сотенку верст, то сможем заехать в Свято-Троицкий монастырь .Там обитает отец Василий. Уникальная личность. По слухам, духовник нашего Вовчика. Отсюда - предельно возможная независимость и недосягаемость для любых внутренних интриг, каковые присутствуют в богоугодных заведениях не в меньшей, если не в большей степени, чем в миру. Доверие у меня к нему абсолютное. Потому что, во-первых, не я его, а он меня нашел, вернее, выделил. А во-вторых, имея удовольствие общаться, неоднократно восхищался умом, проницательностью, силой духа и внутренним светом этого человека. На мой взгляд, лучшей кандидатуры для передачи книги просто не может быть.
– Это где он тебя подобрал?
– остро ревнуя, подозрительно осведомился Димыч.
– На какой такой помойке ты без меня валялся?
Все заулыбались.
– Об этом потом как-нибудь, - отмахнулся я.
– А сейчас вот что. Скажите, пожалуйста, как вы отнесетесь к легкому приступу самой безобидной разновидности паранойи у вашего лучшего друга?
– Кто параноик?
– не на шутку разобиделся ревнивец.
– Нет, Димыч, - успокоил я соратника.
– Лучший друг - это я. Короче. Имею просьбу. Хотелось бы искреннего понимания нужд больного человека. И вашего великодушия.
– Ну не томи! На руках тебя погадить штоль отнести? Легко, - добродушно кивнул мой отзывчивый друг.
– Нет. Одолжите мне ваши телефоны. До утра. Утром верну. Мания у меня, понимаете? Или книжек о шпионах в детстве перечитал. Не суть, - набычился я.
Ребята в недоумении протянули свои мобилы. Я, быстренько лишив их аккумуляторов, распихал девайсы по своим карманам.
– А как отзвонятся с автомойки, я и свой таким же макаром разберу, - успокоил я ребят.
И тут моя мобила захрюкала, изображая звонок. Включившись, я услышал срывающийся голос мойщика, который энергично сообщил, что наша в-бога-душу-мать-через-коромысло-в-пень-ее-раком-ласточка - готова. И он лично собирается идти домой умирать. У нас есть пять минут. Раскурочивая на ходу свой телефон, я поспешил за ребятами и вскоре выруливал на ночную трассу, устремляясь в сторону монастыря.
Эх, дороги. Ни конца вам, ни края.
Глава 17. О святых людях
Решив окончательно отдаться во власть галопирующей паранойи, я собрался рвануть к монастырю не через Череповец - Тихвин - Сясьстрой, а вокруг - в сторону Вытегры. Получалось чуть дальше, но отчего-то спокойнее на душе.
– Димыч, чего там у нас в канистрах?
– проорал я другу.
– Ну, стандарт. Две двадцатки нестовского девяносто пятого, - проникаясь моей нервозностью, насторожился напарник.
– Чего, думаешь по-тихому проскочить?
– Ага. Береженого бог бережет. И давай пока без бухалова. Сам понимаешь, куда едем.
И мы рванули.
Почти семьсот километров ночной сонной дороги наш пепелац ископытил за вполне приличные восемь часов. Сделали только одну остановку на темной обочине для опустошения канистр в алчущий топливный бак и торопливого орошения близлежащих кустов.
Все. Приехали. "Нива" целомудренно была укрыта в тени пристройки маленького магазинчика в трехстах метрах от ворот монастыря. Вокруг никого. Красота. Я закурил.
– Чего сидим, кого ждем?
– недоуменно поинтересовался подельник.
– В четыре утра в монастырь просто так не зайти. А устраивать у ворот шоу с размахиванием раритетом и криками "А позвать-ка мне сюда самого главного!" не хочется. Да и не факт, что продуктивно. Около пяти часов должна начаться движуха, там и поглядим, - устало отозвался я.
Народ выбрался из салона, разминаясь и поежившись на утреннем холодке, потом снова втянулся в неостывшее еще чрево "Нивы".
– Витя, может, расскажешь пока про отца Василия?
– заворочалась сзади Хеля.
Я помолчал, вспоминая и думая, с чего начать.
– Ну, в общем, года три назад был у меня... непростой такой период в жизни. Потерялся я маленько. Ну и возвращаясь с очередного копа, сам не знаю почему, повернул с трассы к монастырю. На мне и креста-то даже не было. Про помолиться или еще что в этом роде и не помышлял.
Думал, а чего не зайти, все равно мимо еду. Помню ощущение такой странной неловкости. Будто голый на автобусной остановке. Все по делу стоят, один я - ни пришей ни пристегни. Время тоже - утро раннее. Народу в храме - битком. Как селедки в бочке. Праздник какой-то был. Помню, как мне неприятно стало.
Какой-то хмырь сзади густо дышал в мою сторону удивительным зловонием. Повернул я башку к выходу с намерением выбираться потихоньку, да куда там. Внесло меня уже потоком в самую середину толпы, и без расталкивания людей ну просто не выбраться было. Да и неудобно как-то. Представляю, как на меня смотрели бы...
Ну, стою, терплю, жду, когда все это закончится. Час стоял примерно. Потом служба или моления, не знаю как правильно, закончились. А народ все стоит, давится. И появляется он. Бабульки к нему из всех углов как мышки сыпанули, он их мимоходом выслушивает, рукой над платочками машет, а сам по толпе взглядом шарит. А чего шарить-то спрашивается - сплошная мешанина лиц.
И вдруг уставился на меня и как рявкнет во весь голос: "А ты зачем сюда пришел!?"
Обомлел я, конечно. На меня все смотрят, ближние даже посторонились. И стою я как дурак на пригорке, чего ответить - не знаю. Помялся, пожал плечами, да так и сказал: "Не знаю". А он снова: "А почему без креста ходишь?"