Страшный рассказ
Шрифт:
— Уф! — сказал он наконец, оставив свое занятие, и обессилено откинулся на спинку дивана. — Ненавижу!
Юрий молча закурил новую сигарету и пошел на кухню варить кофе. Просто сидеть, ничего не делая, и наблюдать, как Светлов бьется головой об стенку, ему было тяжело, хотя зрелище оказалось весьма поучительным. Филатов давно не видел Димочку за работой и вынужден был признать, что нынешний главный редактор «Московского полудня» в полной мере усвоил фирменный стиль своего предшественника, добавив к напористости Мирона кое-что от себя. Прорываясь через секретарш и прочую мелкую издательскую сошку наверх, к главным редакторам и литературным консультантам, Димочка здорово смахивал на нападающего в регби или даже в американском футболе — то пер напролом, как танк, низко пригнув голову и выставив перед собой локти, то вдруг делал неожиданный финт, мгновенно
Он постоянно менял тактику, мгновенно переходя от бешеного напора и истинно журналистской непреодолимой наглости к почти льстивой вкрадчивости, с одинаковой лёгкостью рассыпая хорошо продуманные оскорбления и цветистые комплименты — такие неискренние, что Юрию становилось неловко на него смотреть, — но все это пока что не дало никаких результатов. След непризнанного литературного гения затерялся в лабиринтах редакционных коридоров — если он вообще существовал, этот след, а не был плодом воображения. Чертов патлатый подонок вполне мог прихвастнуть перед молоденькой медсестричкой и назваться писателем для придания себе романтического ореола. Что же до присланного им Нике рассказа, то Светлов заверил Юрия, что в наше время ничего не стоит скачать из Интернета и распечатать что угодно — хоть рассказ, хоть повесть, хоть целый роман или поэму. Проверяя эту свою теорию, господин главный редактор всю вторую половину минувшего воскресенья не вылезал из Сети, методично обшаривая сайт за сайтом в поисках литературного произведения, описывающего схожую с рассказом Юрия ситуацию. Не найдя в мировой Паутине ничего достойного внимания, он вздохнул с явным облегчением, а в ответ на недоуменный вопрос Юрия заявил, что это как раз тот случай, когда отрицательный результат радует. Если бы рассказ, полученный Никой Воронихиной по почте, и впрямь оказался взятым из Интернета, это означало бы, что порвалась последняя ниточка, которая могла привести их к волосатому Саше. Впрочем, тут же добавил он, то, что им не удалось отыскать рассказ в Интернете, вовсе не означает, что его там нет, — возможно, они плохо искали. К тому же обладатель романтической прически мог не полениться вручную перепечатать произведение какого-нибудь малоизвестного автора детективного жанра, и притом не обязательно отечественного — на самый худой конец, заявил Димочка, сошел бы и Сименон. Или, к примеру, Стивен Кинг — ведь рассказ-то, по слухам, был страшный…
Словом, в Интернете они ничего полезного не нашли, и номер автомобиля, на который так рассчитывал Димочка Светлов, тоже ничего им не дал: машина оказалась зарегистрированной на Нику Воронихину, чего, по мнению Юрия, и следовало ожидать с самого начала. Вряд ли женатый человек, покупая автомобиль для любовницы, рискнул бы оформить покупку на себя: в результате какой-нибудь глупой случайности это могла бы обнаружить жена, и тогда щедрому любовнику как пить дать не поздоровилось бы.
В общем, воскресенье они потратили, можно сказать, впустую, а теперь точно так же тратили понедельник: Димочка штурмовал издателей, пытаясь дознаться, не получали ли они по почте странную рукопись с описанием мести отвергнутого любовника, а Юрий просто болтался из угла в угол по своей квартире (чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, занимаясь своими поисками в кабинете главного редактора, они с Димочкой с самого утра обосновались в филатовском родовом гнезде).
Кофе уже закипал, когда Димочка лениво, нога за ногу, притащился на кухню. Он все еще рефлекторно почесывался и корчил рожи, как будто во время последнего телефонного разговора у него сильно затекла лицевая мускулатура и теперь он ее разминал.
— Ненавижу, — повторил он, присаживаясь к заставленному грязными кофейными чашками столу. — Честное слово, если бы я был начинающим писателем, я бы, наверное, тоже кого-нибудь убил. Только жертвой выбрал бы не собственную любовницу, а эту сволочь из отдела рукописей… Слушай, а может, так и сделать? До вечера я узнаю, где он живет, этот очкарик, мы с тобой подъедем, встретим его у дверей и разобьем стеклышки… А, Юрий Алексеевич? Ну, что тебе, трудно, что ли? Хоть душу отведем…
— Отведи сам, — посоветовал Юрий, выключая газ. Дым от зажатого в зубах окурка разъедал ему левый глаз, он сильно щурился, но закрытый глаз все равно слезился. — Слабо, что ли, без помощи десантных войск какому-то книжному червю закатать между глаз?
— Слабо, не слабо… — недовольно проворчал Димочка. — Я ведь с ним встречался. На полголовы выше тебя, широченный, как шкаф, и, говорят, кикбоксингом занимается.
— Ого, — сказал Юрий с уважением. Он разлил кофе по чашкам, освободив себе руки, и с огромным удовольствием вынул из зубов окурок — вынул, потушил в залитой водой, чтобы отмокала, кастрюле с остатками вчерашних макарон и сунул в мусорное ведро.
— Вот тебе и «ого», — уныло передразнил его Светлов, вертя в ладонях мобильный телефон с таким видом, словно прикидывал, не выкинуть ли его в открытую форточку. — Похоже, единственной книгой, которую этот олух сумел дочитать до конца, был сборник рассказов Марка Твена.
— А что Марк Твен? — преодолевая нетерпение, спросил Юрий.
— А у него есть такой рассказ — уже не помню, как называется, — где он описывает, как замещал редактора какой-то провинциальной газетенки на Диком Западе…
— А, — воскликнул Юрий, — помню! Это где его все время пытались то побить, то застрелить, то выбросить в окошко…
— Читал? — с легким удивлением спросил Светлов.
— Да нет, Мирон рассказывал.
— А! — Светлов невесело усмехнулся, без спроса выцарапал из пачки Юрия сигарету и принялся рассеянно похлопывать себя по карманам в поисках зажигалки, которая осталась на столе в комнате. — Да, это у него была настольная книга. Вроде служебной инструкции.
Юрий подал ему спички, и господин главный редактор немедленно закурил, выпустив дым двумя толстыми, клубящимися струями. Вид у него при этом был сосредоточенный и самодовольный — похоже, Димочка освоил трюк с пусканием дыма через нос совсем недавно.
Возраст и ответственная должность прибавили ему солидности, но кое в чем Светлов оставался сущим пацаном и с наслаждением делал то, что когда-то запрещала строгая интеллигентная мама.
— Послушай, — ставя перед ним чашку с кофе, сказал Юрий, — я что-то никак не пойму, в чем проблема. Ты же не просишь их о чем-то сверхъестественном. Так, капелька информации… Им всего-то и надо, что просмотреть рукописи, поступившие за последние два-три дня!
— Надо! — с горечью передразнил Светлов. — Это нам надо, а не им. А им надо совсем другое: спокойно получать свою зарплату и поменьше при этом напрягаться. Они ведь не нанимались давать мне информацию, особенно такую, которая не имеет ни малейшего отношения к рекламе! Ты что же, хочешь, чтобы я полностью вводил каждого, кому звоню, в курс дела? Да и это не поможет.
— Почему? — с напором спросил Юрий.
— Сам подумай, — предложил Светлов. — Представь, что ты рассказываешь эту историю видавшему виды редактору или литературному критику. Да он сразу же, уже после третьей твоей фразы, предложит тебе выбор: обратиться в милицию или к психиатру. А в милиции, Юрик, как ты сам должен понимать, тебе и того не предложат, а прямо сразу вызовут «перевозку» из Кащенко… Это в лучшем случае. А в худшем…
— А что в худшем? — агрессивно спросил Юрий, который догадывался, каким будет ответ.
— А в худшем случае мне придется носить тебе передачи, — заявил Светлов. Он пригубил кофе и сморщился от горького вкуса: кофе Филатов всегда заваривал не скупясь, и пить этот термоядерный напиток было трудновато. — Погоди, не перебивай, — продолжал Светлов, и Юрий, который вовсе не собирался его перебивать, лишь досадливо дернул плечом. — Представь, что менты прислушались к твоему рассказу, более или менее восприняли его всерьез и занялись расследованием. Первым делом они сунутся в квартиру этой твоей Ники, увидят там полный разгром, битое стекло, лужу засохшей крови на полу… Возьмут кровь на экспертизу, снимут отпечатки пальцев… Как ты думаешь, чьи пальчики они там обнаружат помимо пальчиков хозяйки? Литератора этого твоего мифического? Черта с два! Думаю, у него хватило ума работать в перчатках. В отличие от тебя, заметь. Кроме того, тебя видела соседка, которой ты наплел с три короба. Не так уж сложно проверить, лежал ты в больнице или не лежал. Вот и получится, что ты, друг мой, убил человека, а потом струсил и попытался перевести стрелки на какого-то несуществующего писателя, которого сам же и выдумал в меру своей убогой фантазии, позаимствовав сценарий из дурацкого заграничного фильма. И никто, заметь, не сможет засвидетельствовать, что с Никой вы встречались неделю, а не год. Ты сам говорил, что она свои связи не афишировала… Черт, даже я не смогу с уверенностью утверждать, что все было именно так, как ты говоришь! Все, что я сумею сказать в твою защиту, это что ты хороший парень и не обижаешь тех, кто слабее тебя. Дойдет ли до суда, не знаю, но в СИЗО ты насидишься, это медицинский факт.