Страсть и ненависть
Шрифт:
— Нет, сэр.
Драко выгибает бровь, а затем смотрит на меня. Подняв тост и нож, он распределяет желе по тосту, а затем впивается в него зубами. Пока делает это, он не сводит с меня своего напряженного взгляда.
Он хочет, чтобы я продолжала наблюдать. Это его форма пытки. Дать мне умирать с голоду только потому, что опоздала на завтрак один гребаный раз. Мой живот громко урчит, и меня охватывает смущение. Он посмеивается, когда слышит, но смеется еще громче, когда мои щеки вспыхивают красным.
— Ты слышала это? — спрашивает он пожилую женщину.
Она просто качает головой и избегает его взгляда, явно разочарованная в нем.
— О, взбодритесь, маменька. Это как чертово управление. Так ты прививаешь послушание. Так, — говорит он и проводит большим пальцем по своей нижней губе, — ты знаешь, что они не пойдут против твоего слова еще раз. Франческа, что происходит, когда кто-то непослушен?
— Они будут наказаны, — отвечает она монотонно.
Он смотрит на меня, изучая мою ложбинку на груди. Я медленно моргаю, не могу отвести глаз. Так ужасно хочу, но не могу. Он будет считать это дерзким жестом, и я не хочу добавлять дни, когда не смогу получить даже крошки.
— Ты можешь выпить апельсиновый сок, — говорит он, указывая на него своей вилкой. — Он свежевыжатый. Нельзя позволить пропасть ему зря. Пей.
Я хватаю его и делаю маленький глоток.
Когда опускаю стакан, Франческа вздыхает. Не уверена, с ним ли она или против него. В любом случае, знаю, что она не станет вмешиваться или говорить что-нибудь.
И это нормально.
Я не нуждаюсь в ней, чтобы спасти себя. Я сама могу спасти себя.
Может быть, я голодна, но я голодала в той клетке в течение шести дней, и если делала это в прошлом, то смогу пройти через это сейчас. Не позволю его ядовитым методам сломить мой дух.
Сейчас я приму свое наказание, но не позволю этому случиться еще раз.
В семь часов вечера меня даже не пускают в столовую.
К ужину Драко относится более серьезно. Он не хотел видеть меня здесь вчера, и не хочет моего присутствия здесь и сегодня.
Мужчина с седыми волосами стоит у двери и говорит мне, чтобы я вернулась в свою комнату. Я вижу Драко, он в ожидании сидит на своем троне, вращая серебряный перстень с черепом на своем мизинце. Его взгляд останавливается на мне.
Строгий.
Холодный.
Я поворачиваюсь и без колебаний ухожу.
Ухожу, не оглядываясь назад.
Принимаю душ, стягиваю свои волосы в пучок, а затем забираюсь в постель.
В 2:10 снова слышу эти три шага. Дверная ручка поворачивается, и я направляю свое внимание на нее. Открываясь, дверь немного скрипит. Чья-то рука обхватывает край двери. Это смуглая рука с перстнем в виде черепа на мизинце.
Я помню это кольцо.
Такое кольцо было на пальце Драко во время завтрака и ужина.
Это он.
Это он ходит мимо моей двери? Я жду, что он войдет и скажет что-то, но дверь остается приоткрытой. Он все еще держится рукой за край, но затем убирает руку.
Дверь тихо закрывается, и его шаги удаляются по коридору.
Я слушаю, пока они не затихают.
Устало смотрю на потолок. Живот урчит от голода, а сердце бешено бьется.
Какого черта он это делает?
Глава 10
День девятый
В 7:50 я тащусь вниз по лестнице.
Иду к французским дверям и вижу только Франческу и пожилую женщину, сидящих за столом. Место Драко даже не сервировано, и я нахожу в этом чрезвычайное облегчение.
Они обе смотрят на меня, но главным образом Франческа. Пожилая женщина в ожидании вяжет, у нее на переносице квадратные очки.
— Сегодня он не присоединится к нам за завтраком, — объявляет пожилая женщина.
О, слава Богу.
Она замечает мое облегчение и опускает спицы.
— Но ты все еще не можешь поесть. Его приказ.
— Серьезно? — Такое чувство, что желудок сейчас просто съест все внутренности. Я так голодна. Так хочется пить.
— Мне очень жаль, — говорит пожилая женщина. Она опускает свои спицы, и я вижу сочувствие в ее глазах. Но так же, как и все остальные, она знает, что не может пойти против слова Драко. Будет ли он так жесток, чтобы навредить своей собственной матери, просто чтобы отстоять свою точку зрения?
Он настолько бессердечный?
Франческа не смотрит на меня. Она сидит, уставившись на тарелку перед собой. Сжимая свои губы, я поворачиваюсь и выхожу из столовой. Смотрю через плечо и вижу, что Франческа наблюдает, как я ухожу. Выражение ее лица мне не удается прочитать.
Я не знаю, какого черта она думает.
Она, наверное, хочет меня убить.
Думает, что я конкурентка.
Но Франческа ошибается. Она может забирать себе этого грубияна.
Вместо того чтобы идти в свою спальню, я иду к другой кухне, думая, что там, возможно, смогу украсть рогалик или пончик. Тут свободно. И уже чисто — никаких слуг или служанок внутри.
И никакой еды на столешницах.
Я вздыхаю.
Дверь, которая ведет к пляжу, открыта. Я выхожу наружу. Но когда иду прямо на звук океана, оказываюсь в ловушке железных ворот.
Здесь кодовый замок, но я не знаю кода.
Вздохнув, обхватываю пальцами толстые черные прутья и прижимаюсь к ним лбом, горячие слезы жгут глаза.
Отсюда виден пляж, и он так красив... Но потом я вижу старое коричневое здание, не слишком далеко от берега, и мое сердце запирает.
Там снаружи стоят люди, курят сигареты.