Страсть в наследство
Шрифт:
– Может, вина? – предлагает Нина. Руслан вопросительно на меня смотрит, я с сомнением пожимаю плечами.
– Дане вино, а мне коньяк, – отвечает за нас он.
Нина тут же уходит и почти сразу возвращается с двумя бутылками. Вино она наливает в высокий бокал на тонкой ножке, коньяк – в похожий, но ножка значительно короче. Когда бокалы оказываются у наших тарелок, Руслан берет свой и простым движением руки предлагает чокнутся. Я тянусь своим бокалом, раздается звон стекла. Руслан тут же делает большой глоток, выпив почти половину из своего бокала.
Сижу, думаю. В голове с десяток вопросов. И я почему-то выбираю этот:
– У меня был компьютер?
– Ноутбук, – кивает Руслан, но как-то неуверенно. – Ты забрала его с собой. И, как я понимаю, он и все твои вещи пропали…
– Жаль, – вздыхаю я. – В комнате нет фотографий… Мы же с Ромой фотографировались вместе? На свадьбе, например…
– У вас было очень скромное торжество, – недовольно отвечает Руслан, отводя взгляд. – Вы даже мне не сказали. Расписались без гостей.
Больше мы не произносим ни слова. Атмосфера за столом немного напряжённая. Даже очень вкусная еда начинает казаться пресной…
Все меняется тогда, когда в доме появляется Антон. Он буквально приносит с собой глоток свежего воздуха, хоть и выглядит слегка удрученным.
– У Айши действительно артрит, – сообщает он, извинительно кивает и начинает читать по бумажке: – Необходима диета, щадящий режим прогулок, тепло, нестероидное противовоспалительное, глико… гликозамино… гликозаминогли… – он запинается, уставившись в бумажку.
– Гликозаминогликанты, – помогаю я ему. Антон кивает:
– Да, в общем, все необходимое я купил. При ветеринарке есть аптека.
Руслан отрывает хмурый взгляд от Антона и смотрит на меня.
Глава 10. Руслан
– Собаке нужно ставить уколы, – произносит Антон. А я пристально смотрю на Дану. Она после последней фразы Антона вдруг задумчиво озирается и произносит, даже слишком уверенно:
– Я могу ставить.
– Точно? – интересуюсь я и получаю в ответ кивок, а потом она спрашивает, обращаясь к Антону:
– Где сейчас Айша?
– В будке.
– Ей нельзя переохлаждаться, будку надо утеплить, – заявляет она. Хочу возразить – какое переохлаждение летом? Но не решаюсь, а она словно это понимает и предлагает: – Достаточно постелить там что-то.
Зову Нину и прошу что-нибудь придумать. Она уходит, а мы стоим в ожидании. Смотрю на девушку и в очередной раз за сегодняшний вечер подмечаю, как ей идёт это платье. Его цвет оттеняет цвет кожи. Она словно светится. И глаза от цвета наряда неожиданно кажутся другими, более яркими и глубокими. Дана смотрит на меня, настороженно и изучающе. А я не могу отвести взгляда от ее глаз, таких бездонных, чистых, пронизывающих. Мне становится немного не по себе, смешанное чувство, как будто эти глаза несут опасность, но они так нужны, в них хочется смотреть, как будто ища там разгадку страшной тайны.
Нина возвращается с куском серой ткани, отдает ее Дане, и они вместе с Антоном покидают
Вместе с бутылкой прохожу в гостиную, сажусь у камина и наливаю себе бокал. Выпиваю и думаю.
Интересно, всё-таки кем была Дана в прошлом, чем занималась? С диагнозом собаки она могла просто угадать. А могла и точно знать. Может, она правда ветеринар? А что, животное к ней прониклось, послушалось… диагноз правильный ставит, уколы колоть может, разбирается в медикаментах…
И все это вспоминается у нее само собой?
Или всё-таки эта девушка меня обманывает и помнит о себе гораздо больше, чем я думаю, а возможно, и все?
Твою ж!
Но для чего ей это?
Когда Антон с Даной появляются на пороге гостиной, я пристально смотрю на девушку. Как будто ища ответа на вопрос… Но не нахожу. Не понимаю. Тупо пялюсь в ее лицо, зачем-то смотрю на прическу, вроде бы сделанную на скорую руку, но она ей так идет. Открывает изящную шею, и уши, сережки… Надо же, я скупил практически половину ювелирного магазина, а она выбирала те, самые простые, которые мне вручили в качестве подарка. В этих гвоздиках вроде топазы, хотя я не особо разбираюсь в камнях.
– Все в порядке? – спрашиваю я. Дана кивает, прикрывает рот ладошкой, пряча за этим движением глубокий зев.
– Я устала, – говорит тихо. – Могу я пойти в свою комнату?
– Тебе незачем у меня спрашивать подобное, – заявляю я. И говорю это почему-то с напряжением, и в голосе, и в лице. Меня раздражает, что она просит у меня разрешения?
– Спокойной ночи, – произносит Дана с улыбкой. Кивает Антону и идёт к лестнице.
Услышав, как хлопнула дверь на втором этаже, жестом подзываю к себе нового охранника новоиспечённой жены брата. Он подходит.
– Вы о чем-то разговаривали? – спрашиваю я.
– О собаке, – отвечает он.
– Больше ни о чем?
– Больше ни о чем.
С досадой машу рукой. Антон это понимает правильно и уходит.
А я бросаю взгляд на часы – время детское. Но понять усталость Даны можно, столько событий у нее за сегодня. У меня, кстати, тоже. Думаю, что тоже надо идти, можно лечь спать пораньше. Это был длинный день. Странный.
А сколько их ещё впереди?
Утром меня будит телефонный звонок. На экране высвечивается улыбающееся лицо Романа. Снимаю трубку:
– Алло.
– Привет, Рус, как дела?
Голос брата звучит бодро и весело. И, к моему удивлению, в первый раз, звоня из больницы, он начинает разговор с приветствия. А не с вопроса про свою Дану.
– Да все нормально.
– А у меня сегодня последняя беседа с психологом. После нее разрешают ехать домой, – сообщает Рома.
– Отлично, – придавая голосу радости, отвечаю я. – Ждём тебя.
Почему я сказал «ждём»? Имел в виду себя и Дану? О да, она, пожалуй, ждёт моего брата больше меня.