Страсть в наследство
Шрифт:
– Дана? – спрашивает у меня он. Нина слегка дёргается, услышав имя. А я негодую, не понимая.
– Нет, ничего не хочу, спасибо, – резко отворачиваюсь и завороженно смотрю в окно. Подхожу к балконной двери мансарды, выглядываю:
– Там сад?
– Да, – отзывается Руслан.
– Можно мне выйти и немного погулять?
– Конечно. Ты можешь делать все, что хочешь. Не спрашивая меня, – он смотрит на домработницу и говорит ей: – Позови Антона.
Женщина кивает и уходит. Но вскоре возвращается вместе с темноволосым юношей. У него совершенно равнодушное лицо, может так кажется
– Слушаю вас, Руслан Алексеевич.
– Дана, это Антон. Он тоже здесь работает, – говорит Руслан. – Если тебе что-то нужно ты всегда можешь обратиться к нему.
Я сначала хмурюсь, думая – кто этот человек? Охранник?
– Сопроводи Дану, – велит юноше Руслан. – Она хочет погулять в саду.
Негодую в очередной раз. Почему Антон должен сопровождать меня?
Неужели Руслан боится, что я сбегу? Или хочет меня от чего-то или кого-то защитить?
Антон подходит к двери, открывает ее и пропускает меня вперёд. Я выхожу, он выходит следом, но останавливается недалеко от входа. Наблюдая за мной. Стараясь делать вид, что его присутствие меня не смущает, я иду дальше.
Большой сад. Много деревьев, как плодовых, так и декоративных. И цветы, клумбы, кустарники… Красивый и ухоженный сад.
Я брожу по сочно-зеленой траве, все внимательно рассматривая. В том числе дом. Я же не видела его, когда мы подьезжали. Да и по периметру участка высокий и глухой забор.
Снаружи дом кажется просто огромным: бежевый фасад, коричневая черепица и наличники… Не этот дом возник в моем воображении сегодня.
От этой мысли печально вздыхаю.
И вдруг слышу скулеж. Протяжный, жалобный… Собачий. Оглядываюсь, ища откуда идёт звук.
Справа, рядом с глухим забором, вижу огороженный сеткой-рабицей небольшой участок земли. На нем стоит собачья будка.
Подхожу и вскоре вижу того, кто скулит. Большая собака палевого окраса с коричневыми пятнами на лбу и спине. Массивная голова на короткой шее, мощный корпус, широкая грудь. Уши и хвост купированы…
Опять скулит. Ее явно что-то беспокоит. Я подхожу ещё ближе, собака меня замечает, вскакивает с места и, дергаясь на звенящей цепи, приделанной к будке, начинает яростно, с надрывом, гавкать.
Я смотрю ей прямо в глаза, в большие, темные. Ей – потому что она девочка. Протягиваю руку, касаясь пальцами сетки забора. Собака прекращает лаять, поворачивает голову набок и внимательно на меня смотрит…
Глава 8. Руслан
– Нина, я же просил… – начинаю я шепотом и кошусь на дверь мансарды. Дана отходит от дома. Антон замирает у крыльца и наблюдает. Антона я нанял специально. Да, наблюдать… Черт, следить за этой девушкой! Он человек новый в этом доме, много не знает. Да и не должен.
Мне пришлось, на всякий случай, уволить всех, кто здесь до этого работал. Кроме Нины. Прощаться с ней я не готов. Она столько лет с нами. Можно сказать – заменяла нам мать. Ромке-то уж точно. Нина пообещала, что ничем не выдаст. И вот тебе – такая реакция при виде
– Простите, я просто… – начинает причитать Нина. – Я растерялась, увидев ее… Как же она похожа… Это невероятно… Такое ощущение, что…
– Я предупреждал, что похожа, – перебиваю, качая головой. – Постарайся и запомни – она жена Ромы. Та самая, о которой он твердил столько лет. Та самая Дана…
Нина отряхивает подол чистой юбки, выпрямляется, как по струнке смирно, и говорит:
– Я справлюсь. Привыкну.
– Очень тебя прошу… Это ради Ромы.
Нина понимающе кивает. И вдруг косится в сторону сада.
Здесь скулит Айша. Протяжно так, что становится не по себе… Раньше она издавала подобные звуки, когда уезжал Ромка. Его она как-то особенно любит. А сейчас скулит уже неделю, каждый день. Да и ведёт себя странно, никого не подпускает близко, от прогулок отказывается. Даже ест с неохотой, скалясь на того, кто приносит ей еду.
Собака шикарная, в плане охраны. Но она уже не молодая, да и с жутким характером. Все, кто живёт или бывает в доме ее боятся. Ещё бы – семьдесят сантиметров в холке, шестьдесят килограмм. Это зверь. Как на вид, так и на поведение. Алабай – и этим все сказано.
Антон, к счастью, один из тех, кто собаку не боится. В его резюме было указано ОКД – основы кинологической дрессировки. Так что в последние дни именно ему я поручал собаку. Но даже он справлялся с Айшой с трудом.
– Руслан Алексеевич! – зовёт меня с улицы Антон и я, слыша в его голосе настороженные нотки, тут же выхожу. – Мне стоит вмешаться? – кивает он в сторону забора, я перевожу взгляд и вижу такую картину: Дана стоит напротив собачьей будки, а Айша лает, остервенело, пытаясь сорваться с цепи. Но Дана, вместо того, чтобы испугаться и уйти, видя такое поведение собаки, подходит ближе и запускает тонкие пальчики в сетку забора вокруг будки.
И вдруг… Айша прекращает гавкать. Несколько секунд они просто смотрят друг на друга, а потом Дана открывает едва заметную дверцу, ведущую на огороженную территорию.
Твою ж мать!
Вот чего она делает?!
Я быстро спускаюсь по ступеням, бегу к ним. За мной Антон.
Кричу на ходу:
– Уйди оттуда!
Но меня не слышат. Смелая и чокнутая девушка уже заходит и… Опускается на корточки перед собакой. А Айша ведёт себя странно: сначала садится, а потом ложится Дане под ноги, виляя обрубком своего хвоста.
Что, черт тебя дери, происходит?
Мы с Антоном переглядываемся и, замедляя бег, молча подходим.
– Сколько ей лет? – не оборачиваясь, спрашивает Дана, когда мы останавливаемся рядом.
– Семь, – отвечаю я.
– Ей плохо, – сообщает девушка. Айша продолжает покорно лежать, а Дана, совершенно не боясь, спокойно гладит собаку по голове. – У нее что-то болит… Можно? – спрашивает Дана у собаки. И я и Антон наблюдаем за этим с недоумением. И, я бы сам не поверил, если бы не увидел – Айша отворачивает морду и позволяет Дане ее ощупать! Никогда и ничего подобного она не позволяла посторонним. Голову, шею, спину и лапы. Дана ощупывает животное аккуратно, на вид я бы даже сказал – профессионально, а собака при этом не издает ни единого звука.