Страсти по Фоме. Книга 1
Шрифт:
Сообщение застало его на переговорах — расселение коммунальной квартиры, что может быть интереснее? Только раздел имущества бомжа его прайдом, может быть. В переговорной явственно ощущался аммиачный запах свары, не хватало только короткого замыкания, спички или неосторожного слова, чтобы переговоры перешли в потасовку, что было бы совершенно не удивительно. Запах перегара и склоки, выделяемый клиентами, был их естественной средой, их коммунальным адом, где они родились, если верить выпискам из домовых книг и лицевым счетам, разложенным на столе в оправдание непомерных требований
Только через час Фомину удалось угомонить заклятых соседей выкладками цифр и железной логикой, а еще через полчаса они подписывали эксклюзивный договор на расселение. Ирина расчувствовалась у него на плече, клянясь, что больше никогда в жизни не будет заниматься расселением коммуналок — ни за какие деньги! (Какие деньги, недоумевал Фомин, остаться бы при своих!) Она три раза выбегала из переговорной, чтобы скрыть истерику и желание расцарапать кому-нибудь лицо.
— Как ты с ними? Это же не люди, это тараканы какие-то?! — приговаривала она, шмыгая носом.
У нее было счастливое детство и «тараканище» Чуковского был самым страшным его воспоминанием. В награду за это, а также за то, что она втянула его в эту тридцатилетнюю коммунальную вендетту, не сулящую ничего, кроме головной боли, она повела его на Гамлета. А потом появился Доктор…
ЧАСТЬ 3. ГРАФ
И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.
23. Королевское приглашение
Вокруг были скалы. Пахло морем и неприятностями. Моросило.
— Довольно хмурое местечко! — заметил Фома. — Это уж точно твой переход, Док, у меня не такое суровое воображение! А?..
Доктор осматривался. Они стояли на высоком голом утесе и вокруг, насколько хватало глаз, было серое небо с потеками черно-бурых скал. Сильный ветер властвовал над этими местами безраздельно и, видимо, постоянно, потому что растительности они не видели никакой — ни деревца, ни даже кустика. Между порывами ветра слышался далекий и грозный гул прибоя. Дождь и туман, поднимающийся снизу, значительно ограничивали и так безрадостную панораму, в общем, пейзаж на любителя.
— А ты романтик! — снова заметил Фома, пытаясь разглядеть хоть что-то похожее на цивилизацию. — Ну и что, так и будем мокнуть?
Стоять на открытом голом утесе под дождем и ветром, было не уютно.
— Вон там!.. — показал Доктор, голос его был хрипл.
Примерно в двух милях отсюда, в ущелье, между двух причудливо изломанных пиков и обрывков тумана, можно было заметить нечто, похожее на рукотворное сооружение.
— Ну и глаз у тебя! Что это?
— Похоже, то, что нам нужно. Идем!
Доктор двинулся вниз по едва заметной тропинке, среди мхов. Было скользко, тропинка опасно петляла между обрывов и отвесных стен, приходилось преодолевать некоторые участки пути с помощью рук. Фома исчертыхался, срывая ногти и обивая колени. Прошел час, посвященный больше альпинизму, нежели туризму.
— Слушай, Док, мы будем ползти по этим скалам целый день, пока доберемся до места! — не выдержал он, сорвавшись в очередной раз с отвесного карниза.
— Что ты предлагаешь?
— Может
— Нас вынесло сюда, значит, надо все проверить, нельзя прыгать туда-сюда.
— Начинается! — застонал Фома. — Ну хоть поближе-то мы можем подобраться, не пользуясь карачками? Давай переместимся, ведь ноги себе поломаем, пока дойдем!
— А что я, по-твоему, пытался делать на утесе? — спросил Доктор. — Думаешь, мне охота ползать по камням? Тут такой фон, что не только телепортироваться, подпрыгнуть невозможно! Такое впечатление, что здесь стоят отражатели против наших фокусов.
Тропинка снова сделала крутой поворот, и они неожиданно увидели строение прямо перед собой. Это был замок или монастырь, состоящий из нескольких высоких башен с острыми крышами и коротких переходов между ними. Крепостных стен у замка не было, это было ни к чему, замок стоял на скале и войти в него можно было только с одной стороны, по узкой выдолбленной в скале лестнице с двойной колеей для колес.
Учитывая это, да еще крайнюю безлюдность и суровость этих мест, можно было смело сказать, хозяева замка никогда не спускали свой флаг на милость победителя. Замок стоял открытый их взору, как на ладони, буквально в ста метрах, но во все эти сто метров зияла исполинская пропасть без дна.
— Бездна! — мрачно констатировал Фома. — Ну и что?..
Он повертел головой. Пропасть с обеих сторон терялась в ущельях.
— Будем обходить? — мрачно спросил он. — Или все-таки ты найдешь способ переместиться? Мне почему-то кажется, что мы не будем уходить за горизонт, чтобы вернуться сюда же, но с той стороны — пожалеем ноги!
Доктор хмыкнул:
— Ну, если только попробовать по понятиям? — Он с сомнением посмотрел на Фому.
Фома взорвался:
— Да хоть по фене блатной, Док! И ты столько ждал?
— Ты можешь не пройти!
— Ты же пройдешь? Ну и я за тобой!
— Здесь немножко иной принцип. Это, кстати, поможет нам пройти отражатели, они настроены на обычные штучки, но предупреждаю, это опасно…
Доктор вкратце рассказал, что передвижение по понятийным категориям слишком узко сегментировано, чтобы вызывать сильные пространственные изменения и поэтому отражатели, настроенные на весь спектр пространства, не улавливают эти перемещения. Главное, выбрать нейтральную составляющую, лучше на квантовом уровне и, настроившись на нее, передвигаться. Они договорились на какое понятие настроятся, чтобы быть вместе в случае чего, хотя это и не обязательно.
— Если отвлечешься… пропасть без дна! — предупредил Доктор.
— Обижаешь!
— Ну, тогда вперед!..
Фома прыгнул за Доктором прямо в пропасть. Последнее, что он видел это как страшно, рывком, приблизились острые уступы склонов, обнажив на секунду смертельный оскал без дна. Потом — серая невесомость среди серых же размытых, как акварельные потеки, скал. Инерция прыжка и падения кувыркала Фому некоторое время, затем движение выровнялось, и он с любопытством стал присматриваться к деталям пространства, в котором они перемещались. Оно имело слоистую структуру и было плотным и ощущалось, как воздух под высоким давлением.