Страстная суббота
Шрифт:
Он посмотрел на воду и сказал:
— Помню. Я ненормальный. Но в этом виновата ты и еще что-то, что живет в твоем теле.
Они стали выбирать место на берегу реки, чтобы усесться. Он опустился рядом с ней и ощутил, как его пробирает дрожь, словно ее нездоровье передавалось и ему.
Он стал смотреть на воду — чувствовалось, какая она студеная.
— Посмотри, пожалуйста, на меня, — попросила Ванда, — ты глядишь только на реку.
Этторе взглянул, и руки у него сами собой пришли в движение;
Она тронула его за локоть.
— Не кури. Можешь меня поцеловать.
— Поцеловать, — повторил он. — Что такое поцелуй для людей, которые зашли уже так далеко, как мы?
Ванда опустила голову.
— Не обижайся. Пойми меня правильно. Я хочу тебя, целоваться мне очень приятно, но уже мало.
Все же он поцеловал ее, хотя теперь она этого и не хотела. Они целовались, и Этторе уже не думал о сигарете.
Потом попросил:
— Позволь мне…
Она покачала головой.
— Я хочу приласкать тебя немного, где можно.
— Нет.
Он замолчал, а у нее на глазах блеснули слезы.
Этторе перевел взгляд с реки на поля и увидел, что их заволакивает туман.
Ванда тоже следила за продвижением туманной пелены. Она застегнула воротничок жакета и сказала:
— Наступают холода.
Он кивнул:
— Плохо нам будет зимой.
Она спросила:
— Что же нам делать, милый? Кругом грязь, и снег скоро выпадет.
Он не ответил.
— Будешь водить меня в гостиницу?
Он сделал отрицательный жест.
— И мне это не нравится, — сказала она. — Но как же быть? Зима такая длинная, я не смогу столько ждать, не смогу! — В отчаянии она уцепилась за его рукав.
— Не надо, — процедил он сквозь зубы, — успокойся, я страдаю не меньше тебя, но я же сдерживаюсь.
Помолчав немного, он сказал:
— Знаешь, надо положить этому конец.
Она испуганно взглянула на него.
— Поженимся, — пояснил Этторе, — и у нас будет своя кровать.
— Кровать, — подхватила она взволнованно, — широкая-широкая и низкая-низкая.
— Кровать, — сказал он со злобой.
Она посмотрела на воду и спросила:
— Когда ты на мне женишься, Этторе?
— Дай прикинуть. — И он стал думать о своей необычной работе и о деньгах, лежавших у Дзеку.
Она ждала, наконец не выдержала:
— Ну?!
— Мы поженимся будущей осенью. Как ты думаешь, неплохо сыграть свадьбу осенью?
VI
— Твой химик придет? — спросил Бьянко.
— Придет, но он ровно ничего не знает, — ответил Этторе, — он думает, что мы поедем в Т. Мне повезло, я застал его в кафе, он ждал попутную машину в Т. Он поймет, в чем дело, только
Бьянко положил в машину портфель, туго набитый деньгами.
— Он не поднимет шума? Мне это ни к чему.
— Да нет, он и не пикнет, будет молчать как миленький и сделает все, что ему велят: он ведь совсем спился.
Бьянко спросил:
— Неужели нельзя было найти никого, кроме этого вшивого алкоголика?
— Фараон, конечно, вшивый алкоголик, ты прав, но никто здесь так не разбирается в химии, как он. Многие фармацевты, у которых водятся денежки, дорого дали бы, чтобы знать столько, сколько он.
В ожидании Фараона они сели в машину: Этторе — за руль, Пальмо — рядом с ним, а сзади — Бьянко, оставивший место для Фараона. Пришел химик, и пока он без конца благодарил Бьянко, Этторе смотрел на его старенький коричневый плащ и думал, что в горах Фараону придется лязгать зубами.
Машина тронулась. Они мчались по равнине на большой скорости по направлению к Альпам.
Немного погодя Бьянко спросил Фараона:
— Зачем ты едешь в Т.?
— Дело невеселое. Еду в последний раз повидать сестру.
— Что с ней?
— Диабет ее губит. Но она сама во многом виновата, вовремя не лечилась, хотя и могла — ведь она не то, что я: у нее и семья есть, и деньги. Не лечилась, и дело дошло до того, что у нее открылись язвы. Ну, да вы люди молодые, и рассказы об этих болезнях не для вас. Разрешите еще раз поблагодарить за то, что вы взяли меня с собой.
Этторе вопросительно посмотрел в обзорное зеркальце, Бьянко поднял брови и глазами указал на дорогу.
На перекрестке в Б. Этторе нажал на акселератор и свернул направо.
Фараон, внимательно следивший за машиной, потому что был встревожен быстрой ездой, приподнялся с сиденья, положил руку на плечо Этторе и сказал:
— Подожди, Этторе, ты ошибся на повороте.
— Откуда ты знаешь дорогу?
— Знаю, сворачивать надо было влево.
Этторе стряхнул с плеча руку Фараона и ответил:
— Не мешай вести машину.
— Оставь его, — сказал Бьянко и, в свою очередь положив руку на плечо Фараону, заставил его откинуться на спинку сиденья.
Фараон совсем съежился в своем углу.
— Куда же мы едем, ребята?
Ему ответил Пальмо:
— В одно хорошее местечко, не в Т.
Тогда Фараон спросил:
— Что вы со мной делаете, ребята?
Никто ему не ответил, и он от испуга невольно повысил голос:
— Куда вы меня везете, что вы против меня имеете? Что вам нужно от такого несчастного человека, как я? Я вам ничего плохого не сделал, политикой никогда не занимался, ничьим шпионом не был, а во время войны сердцем всегда был с вами. Этторе… ведь это ты мне сказал о поездке…