Страж неприступных гор
Шрифт:
— Сейчас все объясню, но прошу каких-либо обещаний, хотя бы предварительных. Ваше высочество, мы должны убить эту девушку или обезвредить ее каким-либо другим способом. Но мы — лишь горстка отчаявшихся, женщина и несколько мужчин, и ни один из нас не воин и не убийца. И не такие, как мы, пытались добраться до княжны. Так что, возможно, скорее я добьюсь своего, договариваясь с ней, чем мои товарищи, пытаясь ее уничтожить. Никто не станет связывать меня с посланниками, ведь ни одна женщина не была принята Шернью… не так ли, ваше высочество? Мы хотим испробовать все, что дает хоть какой-то шанс решения проблемы… пусть даже небольшой…
— Так в чем заключается эта проблема?
— Ваше королевское высочество, — холодно, хотя и необычно вежливо напомнила она.
— Я не стану брать на себя никаких обязательств. Если даже допустить,
— Понимаю.
— Я постараюсь помочь, ваше благородие, — немного подумав, сказал он. — Если я даже не соглашусь, госпожа, на представленные тобой условия, то постараюсь помочь другим способом. А если мы такого способа не найдем, то я забуду обо всем, что ты мне сегодня скажешь.
— О нет, не забудешь, князь… Но я верю, что ты будешь молчать. Хорошо, ваше высочество.
КНИГА ПЕРВАЯ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Княжество на Просторах
1
В Ахелии, самом большом порту и столице Агар, у властителей архипелага имелось целых три дворца. В самом старом из них еще несколько лет назад заседали судьи Имперского трибунала, потом к нему добавился второй дворец, составлявший часть портовой крепости. Третий был частным домом, в который почти никто не имел доступа; никакие официальные дела там не решались. Так что громко именовавшиеся дворцами здания таковыми, собственно, не являлись, тем не менее каждая из этих резиденций была обставлена столь великолепно, что даже избалованная роскошью королева «Золотого» Дартана неплохо бы себя чувствовала в их стенах. Агарское княжество было сказочно богато; кошельки его властителей отнюдь не пустовали.
Ибо весьма ошибался любой, полагавший, что два острова — это все, чем владеют агарские пираты… Агары тянули живительные соки из континента. Разбойничьи корабли возвращались с добычей, которую затем сортировали, делили, грузили на ходившие под дартанским, гаррийским или армектанским флагом суда, чтобы наконец превратить в звонкое золото через посредство какого-либо из активно действовавших на континенте торговых предприятий. Кроме того, архипелаг обладал собственными богатствами: в сердце Большой Агары работали оборудованные еще Империей медные рудники, море же у южных берегов острова изобиловало китами, дававшими столько же китового уса и жира, что и все остальные моря Шерера, вместе взятые. С рыболовством дела тоже обстояли неплохо: сельди и трески вылавливали даже больше, чем требовалось, а связанное с пиратским княжеством предприятие доставляло соленую и копченую рыбу на корабли Морской стражи Гарры и Островов — что походило почти на издевательство. Всего за несколько лет Агары стали торговой державой — хотя из предназначенных на продажу товаров только часть была произведена руками ее честных жителей. В последнее время маленькое государство обзавелось даже настоящим военным флотом. Естественно, в случае необходимости несколько десятков кораблей готовы были защищать свои острова, но корабли эти не могли явиться по первому зову, так что в военном порту стояла эскадра из нескольких больших парусников, вместе с кораблями поменьше — сторожевыми, разведывательными и боевыми. Корабли эти не принимали участия в пиратских рейдах, постоянно находясь на причале в Ахелии. В первый день весны военная эскадра Агар тоже стояла в порту, и обнаженные мачты кораблей хорошо были видны из дворца. Впрочем, виден был почти весь порт, а также набережные, склады и большой рынок, заполненный шумной толпой. Обычная картина в безоблачный день.
Однако в этот прекрасный весенний день почти все было не так, как обычно.
Смотревшему в дворцовое окно невысокому человеку на вид сравнялось сорок, хотя оценить это мог только внимательный наблюдатель. Ибо на первый взгляд лицо его казалось старым — посеревшее от недосыпания, угрюмое. В глубине комнатки, на роскошном коричневом ковре, две молодые женщины с внешностью породистых невольниц пытались играть с детьми, мальчиком и девочкой, — малышам было около семи и пяти лет. Они напоминали человека у окна, а сходство казалось тем большим, что игра мало их увлекала — взгляды детских глаз были угасшими, а личики просто грустными.
Несколько дней назад дети потеряли мать, а мужчина — жену. Минувшим утром состоялись похороны по простому морскому обряду — ибо именно таких просила в прощальном письме ее высочество княгиня Алида, госпожа Агар. Она всегда боялась моря и плаваний, плохо переносила пребывание на борту корабля, но соленую воду любил ее муж, и княгиня хотела навсегда остаться рядом с ним.
Она была хорошей женой. Даже, можно сказать, прекрасной. У князя Раладана, вечного бродяги, пирата, искателя приключений, было очень маленькое сердце, в котором нашлось место только для двоих: приемной дочери — девушки, вверенной его опеке много лет назад, — и симпатичной невысокой женщине, с которой он когда-то познакомился при весьма необычных обстоятельствах и которая потом терпеливо его ждала. А потом снова ждала и ждала его возвращения из очередного рейса; она умела ждать. Жена моряка. Она давала ему… отдых. Она была портом, городом, в который возвращаются.
В тесном сердце вечного пирата не поместились даже его собственные дети. Он привязался к ним и заботился о них, умел даже проявить чуточку нежности и тепла — но едва ли любил по-настоящему.
Открылась дверь, и в комнатку вошла еще одна красивая девушка в коротком белом платье домашней невольницы.
— Ваше высочество, княжна только что вернулась.
Мужчина отвернулся от окна и скривил губы в горькой улыбке.
— Хватит с меня «его высочества». У самозваной княгини, моей жены, были какие-то политические планы, и ей требовались титулы. Но я никогда не мог привыкнуть к подобной помпезности и слушал все эти глупости только ради нее. Княгини Алиды больше нет, так что нет и «его высочества», хватит.
Сидевшая на полу девочка расплакалась, и одна из невольниц прижала ее к себе.
Молодая женщина у дверей — как и каждая хорошая служанка, наблюдательная и чуткая ко всему, что нравится или не нравится ее господину, — явно не была удивлена; напротив, она давно уже заметила, что супруг княгини кривится каждый раз, услышав «ваше высочество».
— Но в таком случае как нам следует обращаться к вашему… — Она не договорила, слегка прикусив губу.
— Все равно, придумайте что-нибудь подходящее для предводителя пиратского флота. Я никакой не князь и никогда им не был, а агарского княжества не будет уже через несколько месяцев… Где княжна?
Следуя некоей странной логике, властитель острова отрицал собственный титул и вместе с тем без каких-либо усилий даровал его приемной дочери. Впрочем, ей это подходило — по крайней мере, когда она пребывала в Ахелии, а не на борту корабля. Рожденная и воспитанная в прекрасном, полном старых традиций доме, она разговаривала с произношением высокородной гаррийки, что порой выглядело смешно в сочетании с низкопробным языком матросов.
— Направилась к себе.
Раладан вышел.
Ридарета — когда она вообще находилась в крепости, что случалось редко, — имела в своем распоряжении две комнатки на самом верху. Вскарабкавшись по крутой узкой лестнице — поскольку «дворец» был все же частью оборонительного сооружения, которое в любой момент могло вновь исполнять свои первоначальные функции. — Раладан без какого-либо предупреждения открыл маленькую, окованную посеребренным железом дверь. Княжна, как обычно, сидела перед зеркалом, вернее, перед тремя зеркалами, из которых два боковых крепились к среднему на петлях. Любование собственной прелестью являлось излюбленным занятием, неспособным наскучить одноглазой красавице, черты и формы которой казались просто… неестественными. Ибо и в самом деле ее красота лишь в ничтожной степени была творением природы и наследием родителей. Агарский князь помнил тот день, когда увидел Ридарету впервые: симпатичную стройную девушку с пышными волосами и грудью умеренной величины… Женщина, на которую он сейчас смотрел, имела с той мало общего. И не потому, что прошло полтора десятка лет…
— О, Раладан, — сказала она отражению в зеркале. — Я как раз собиралась идти к тебе.
— Я велел предупредить о твоем возвращении.
Она встала и, когда он подошел, крепко обняла его за шею.
— Мне ее не хватает, — сказала она, уткнувшись носом в плечо опекуна. — Не могу прийти в себя после похорон. Я думала, что ее не люблю, а тем временем… я в ней нуждалась.
— Вот именно. В ней нуждались все, каждый на этих двух островах. И все вскоре убедятся, насколько сильно.