Стражи: Gelidus Corde
Шрифт:
— Ну, сам-то как считаешь? — она продолжила буравить меня взглядом.
— Наверное, Совет чист, прямо как ты сказала о рассвете, — произнес я.
— Значит, он так же пуст, — заключила девушка.
Я хотел возразить ее словам, но передумал, не зная, что можно сказать в защиту Совета. Частенько слова девушки заставляли меня задуматься о том, что раньше меня никогда не волновало.
— Знаешь, что я бы хотела сейчас увидеть? — Кетерния сменила тему, уловив мое замешательство.
— Что? — поинтересовался я, поднимаясь на локтях.
— Вчера все было достаточно скомкано,
— Всего-то, — я сел поудобнее.
Кетерния пододвинулась ближе, сев по-турецки.
— Готова? — спросил я, оглянувшись на нее.
Она кивнула, ожидая чудес.
Я поднял и сложил ладони лодочкой, представив, как вода из залива заливается в них. Мгновенно жидкость струей поднялась от поверхности и полетела ко мне в ладони. Я взглянул на Кетернию: ее глаза горели, а на губах играла улыбка. Ее воодушевленное настроение передалось мне — я радовался магии, будто в первый раз, как ребенок. Я подкинул воду в воздух, расставив пальцы на одной ладони в разные стороны и сжав другую в кулак, — капли замерзли и крутились на месте, удерживаемые моими силами. Я повернулся к девушке и легко подул на свободную ладонь. Льдинки закружились в вихре вокруг нас двоих, оставляя нас наедине друг с другом. Я потер руками — капли превратились в снежинки, сверкавшие в ночном свете. Кетерния поворачивала голову, осматриваясь. Она потянулась к вихрю и поймала пару снежинок в руку.
— Не таят! — воскликнула она, рассматривая незатейливые ледышки.
— Пока я их контролирую, они не растают, — ответил я, улыбаясь ее детской наивности, резко поднял руки в верх — снежинки взвились высоко в небо, опустил вниз — они мягко приземлились нам на головы, путаясь в волосах, как в паутине.
Я положил руки на землю, улыбаясь девушке.
— Ну как? — я очень хотел ее впечатлить.
— Волшебно, — она протянула руку и вынула снежинку из моих волос, я напрягся. — Твои силы намного интереснее и органичнее моих.
Девушка положила ледышку на свою ладонь и вперила в нее свой взгляд. Я почувствовал, как моим замораживающим способностям оказывается сопротивление, было такое ощущение, что меня стараются сжечь изнутри, оставить без воздуха и воды. Я прерывисто вздохнул, отзывая свои силы — снежинка в руках девушки вспыхнула легким огоньком.
«Ее силе трудно противостоять», — подумал я, наблюдая то, как девушка поддерживает пламя в своих руках, заставляя его продолжать гореть, хотя там ничего не было.
— Твои силы тоже отличные, — искренне сказал я, завороженно наблюдая за Кетернией.
— Спасибо, — ответила девушка, сжимая огонек в ладошке, заставляя его исчезнуть. — А ты ведь можешь, как и я, создавать свою стихию из ничего?
Я кивнул и заставил воду появится в моей ладони без внешнего источника.
— А ты думала, что только ты это можешь?
— Ну, мало ли, — она улыбнулась. — А знаешь, чем твои силы на порядок лучше моих?
Я поднял бровь в немом вопросе.
— Вода и воздух нужны для жизни, а огонь и земля не так необходимы. Разве что использовать растения, как источник пищи.
— Огонь греет, — возразил я.
— Тепло нужно человеку не всегда, — парировала девушка.
Я замолчал, не желая спорить, но я считал, что каждая из сил — единственное и неповторимое оружие для защиты людей от нечисти. Кетерния, поняв, что разговор закончен, легла на землю и закрыла глаза.
«Наверное, задремала, — подумал я. — Как лирично, сон во сне».
Я лег рядом и смотрел на небо, наблюдая за перемещением звезды Совета по небосклону. Когда наступила заря, я смотрел на восходящее солнце и соглашался с Кетернией о пустоте рассвета, единственное, что он приносил с собой — новый день, который ты проживешь, но только закат, пережив с тобой это время, унесет все невзгоды прочь.
— Осознал пустоту рассвета? — спросила девушка.
К своему удивлению, я не заметил, как она проснулась.
— Да, я понял твои мысли, — утвердительно кивнул я.
Мы по привычке пошли по кромке воды в ожидании расставания.
— Спасибо за еще один хороший сон, — девушка снова обняла меня, и на этот раз я отделался лишь легким румянцем.
Волосы девушки приятно пахли морем и песком. В нескольких прядях запутались снежинки, которые я наколдовал.
— Пока, — прошептала Кетерния.
Девушка отстранилась и растворилась в воздухе до того, как я осознал, что произошло, а точнее, не произошло.
Почему снежинки не растаяли?
***
Я распахнул глаза, стараясь привыкнуть к яркому полуденному солнцу, светившему в комнату. Резко поднявшись на локтях, я остановился: голова закружилась из-за слишком долгого сна. Мысли перемешались, я не мог думать трезво. Собравшись с силами, я поднялся и прямиком направился к бабушке в кабинет. Я проигнорировал ее и чей-то еще голоса, которые можно было услышать из-за двери.
«Наплевать, — подумал я. — Важнее рассказать ей о «смерти» стражницы и о ее новых способностях».
Резко дернув ручку двери, я получил мощный энергетический удар и отлетел к противоположной стене коридора. Рамки с дедушкиными зарисовками и нашими фотографиями полетели на пол, разбиваясь вдребезги.
— Что за черт? — прошипел я и протянул руку к затылку: на пальцах оказалась кровь.
Я поднялся, не желая более даже пытаться открывать эту дверь, и пошел в ванную, чтобы обработать рану. Оказалось, что это была небольшая ссадина, совершенно не серьезная. Я вернулся к злосчастной двери и перевел взгляд на стену, куда я был впечатан несколько минут назад. Похоже, я немного пробил деревянную обшивку на стене.
«Но это не моя вина», — заключил я и начал собирать упавшие картины.
Внезапно я услышал хлопок, и бабушка открыла дверь, укоризненно смотря на меня.
— Ты чего-то хотел? — спросила она.
Я прошел в кабинет, закрыл за собой дверь и положил рамки к бабушке на стол, потом, схватив Gelidus Corde, метнул его в дверной косяк. Меня одолевала тревога, я рвался быстрее все рассказать, избавиться от тяжелой ноши. Единственным моим желанием было успокоение нервов, чтобы мне сказали, что все это плод моего воображения, и можно жить дальше, продолжать стремиться к своей цели. Женщина удивленно посмотрела на меня, а я взял стул и подтащил к ее столу.