Стражи утраченной магии
Шрифт:
Все они уже крепко спали. Башэ свернулся, словно шарик, обмотав вокруг руки лямку мешка. Джессан спал беспокойно, вертясь и ерзая на своей подстилке. Бабушка шумно храпела. Всякий раз, когда она шевелилась, серебряные колокольчики тихо позвякивали.
Вернувшись в другую комнату, Арим расстелил свою подстилку у входной двери. В углу комнаты стоял изысканного вида комод, отделанный слоновой костью. Открыв один из ящиков, Арим достал кривой меч. Он лег, поместив меч так, чтобы можно было дотянуться до него рукой.
Арим лежал без сна, глядя в темноту ночи. Если его догадка верна, то сейчас в его доме находился самый драгоценный предмет во всем Лереме. И отныне забота о сохранности этого предмета ложилась и на его плечи. Наконец Арим все же заснул, но спал он плохо.
ГЛАВА 26
Башэ проснулся затемно. Он долго вертел головой, пытаясь вспомнить, как и почему оказался здесь. Потом он вспомнил все, включая и страх, охвативший его накануне вечером. Башэ лежал на своей подстилке и смотрел в темноту. Какое же сейчас время суток? Глухая ночь или предрассветная пора? Наверное, еще ночь, решил Башэ, но в это время он услышал птичье щебетанье. Какая-то птаха уведомляла соперниц, что здесь ее гнездо и им следует держаться от него подальше. Ей ответил другой заспанный птичий голос, а вскоре проснулось уже все местное птичье царство. Голоса слились в общий гомон, и Башэ потерял нить птичьих разговоров.
Темнота в комнате перешла в серый сумеречный свет. Башэ взглянул на подстилку Джессана и ничуть не удивился, найдя ее пустой. Услышав шаги, пеквей быстро закрыл глаза и притворился спящим. Джессан привык, что он спит допоздна, так зачем удивлять друга? Он начнет задавать вопросы, на которые Башэ не настроен отвечать, в основном потому, что не знает ответов.
Башэ мастерски изобразил недовольное ворчание, когда Джессан его растолкал. Потягиваясь и моргая, пеквей широко зевнул и сонным голосом спросил:
— А времени сколько?
— Уже светает.
— Светает? Тогда не мешай мне спать, — сказал Башэ и вновь свернулся калачиком.
Он искренне надеялся, что Джессан оставит его в покое. Ему вовсе не хотелось спать, да и вряд ли он смог бы теперь заснуть. Просто Башэ хотел полежать в тишине и подумать.
Но упрямый Джессан не собирался оставлять его в покое. Уж если тревинису что взбрело в голову, он будет стоять на своем.
— Вставай, лежебока! — сказал Джессан. — Мне нужна твоя помощь.
Башэ сел на подстилке, протирая глаза.
— Помощь? В чем?
Башэ покосился на храпящую Бабушку.
— Не здесь.
Глубоко вздыхая, Башэ поплелся за Джессаном в другую комнату. Огонь в очаге успел погаснуть, превратившись в горстку невесомого пепла.
Башэ оглянулся.
— Арим, — тихо позвал он.
— Он ушел, — мрачным тоном сообщил Джессан.
— Почему ты говоришь так, будто он сделал что-то дурное? — удивился Башэ.
Ему понравился нимореец с мягким голосом и учтивыми манерами. Башэ нравилось следить, как изящно тот двигался, и слушать разумные речи Арима.
— Если помнишь, Арим предупреждал нас, что уйдет еще до нашего пробуждения.
— Не верю я ему, — пробормотал Джессан.
— Тревинисы вообще никому не верят, — заметил Башэ. — Я знаю, почему ты рассердился на него.
— И почему же? — угрожающим тоном спросил Джессан.
— Я пошутил, — пришлось соврать Башэ. Иногда слова способны ранить не хуже ножа. От таких слов закипает кровь в сердце, а оставляемые ими рубцы никогда не заживают. — Лучше скажи, почему ты разбудил меня в такую рань?
Джессан подошел к ящику с золой и указал на посох.
— Убери отсюда эту палку.
— Зачем? — недоуменно спросил Башэ, тоже подходя к ящику.
— Мне нужен нож, — сказал Джессан. — Точнее, мне он не нужен , — поспешно добавил он в ответ на изумленный взгляд Башэ. — Но я должен забрать его из ящика. Если желаешь знать, я решил от него избавиться.
Башэ возликовал.
— В самом деле? И как ты это сделаешь?
— Я думал об этом всю ночь. Я отнесу нож в Храм, о котором нам рассказали наши друзья.
— Ты хорошо придумал, Джессан, — похвалил Башэ, однако его тут же одолело сомнение. — Но тревинисские воины говорили, что в Храм пускают только ниморейцев.
— Раз боги избрали меня, они сами и позаботятся об этом, — сказал Джессан. — Я отдал этому решению свою душу.
Здесь Башэ уже предпочел не спорить. Если тревинис «отдал свою душу», он либо исполнит задуманное, либо погибнет, пытаясь это сделать.
— Ты хоть знаешь, как найти Храм? Тут столько улиц, — пеквей беспомощно махнул рукой.
— Острый Меч рассказывал мне, что есть такая улица — она называется улицей Королевы, — которая проходит через весь город. Она начинается от гавани в южной части города и идет на север, прямо к Храму, проходя мимо казарм. Он сообщил мне об этом на тот случай, если я захочу с ними встретиться. Улица Королевы проходит всего в шести улицах к западу от улицы Воздушных Змеев. Нам нужно лишь ее найти и потом двигаться на север. Так и доберемся до Храма.
— Арим встревожится, когда вернется и увидит, что нас нет, — сказал Башэ.
— Но Бабушка-то никуда не уйдет, — коротко бросил Джессан. — Он поймет, что мы не могли уйти насовсем, оставив ее здесь.
Довод друга показался Башэ вполне разумным. Он поднял Бабушкин посох. Джессан полез в ящик за ножом. Вдруг он остановился, выпрямился и зло посмотрел на посох.
— Убери его, — приказал он Башэ.
— Но, Джессан…
— Мне не нравится, как эти глаза следят за мной.
Пряча улыбку, Башэ отнес посох туда, где спала Бабушка, и положил рядом с ее рукой. Пробормотав что-то во сне, старуха протянула руку, положила ее на посох и довольно улыбнулась.