Стрела Гильгамеша
Шрифт:
Тот жадно выпил полбутылки (еще четверть пролилась на его одежду) и стал больше похож на живого человека.
– Кто это с вами так обошелся? Ирина? – предположила Надежда Николаевна.
– Да, она… А как вы догадались? И кто вы? – Он пригляделся к Надежде. – Ах, ну да, вы приходили ко мне записаться на сеанс. Это вы подарили коробку конфет. Кстати, – фыркнул он, – конфеты ужасные…
– Вам сейчас не о конфетах нужно думать! Для начала хорошо бы вас освободить. – Надежда огляделась. – У вас есть скрепки?
– Что? – Психоаналитик удивленно вытаращил глаза. – Какие скрепки?
– Обычные, канцелярские.
– Канцелярские? Это нужно спросить у Ирины… Ах, ну да, она ведь… – он снова закашлялся.
– Вот именно! А без нее вы ничего не можете найти?
Надежда один за другим выдвинула ящики письменного стола, в одном из них нашла коробку скрепок. Разогнула одну скрепку, сделав из нее крючок, похожий на крошечную кочергу, и вставила эту проволоку в замок наручников.
Делать отмычку из обычной скрепки ее научила знакомая журналистка, на пару с которой Надежда Николаевна распутала не одно головоломное дело. Такой отмычкой можно открыть не всякий замок, но у наручников замок самый примитивный, и через несколько секунд психоаналитик был свободен.
Он с трудом поднялся на ноги, растер онемевшую руку и благодарно взглянул на спасительницу:
– Спасибо вам! Еще немного – и я бы, наверное, умер…
– Не обязательно, человек прочнее, чем кажется. Но теперь вы мой должник…
– Конечно, конечно! Я готов провести с вами пять бесплатных сеансов… или даже десять! К чему мелочиться! Только сначала дайте мне еще воды!
Надежда протянула ему бутылку и проговорила:
– Нет уж, спасибо, ваши сеансы мне не нужны! Я и без них неплохо себя чувствую!
– Правда? Зря отказываетесь! Меня считают очень хорошим аналитиком!
– Рада за вас, но нет.
– Тогда чего же вы хотите?
– Хочу, чтобы вы мне честно рассказали, как вас втянули в эту грязную историю с господином Венедиктовым. Вы ведь внушали ему то, чего нет и никогда не было. И знаете, что это преступление! Зачем вы это делали? Ради денег?
– Нет, что вы! – похоже, Илья Семенович обиделся. – Я бы никогда не пошел на такое ради денег!
– Тогда в чем причина?
Аналитик опустил голову, тяжело вздохнул.
– Вы умеете заваривать кофе? Я бы выпил сейчас чашку, сил совсем нет! Едва держусь на ногах!
– Нашли время пить кофе! – фыркнула Надежда, но, увидев, как побледнел мужчина, сжалилась над ним. – Так уж и быть… Где у вас кофеварка? А, сама вижу. А кофе?
Тут она сообразила, что кофеварка не работает, потому что ее стараниями в доме нет электричества.
– Нужно спросить у Ирины… – машинально проговорил Илья Семенович и смутился: – Ну да, что я говорю… Кажется, она хранила кофе вон в том шкафчике.
Слава богу, в офисе была газовая плита. Надежда заварила кофе в обычной турке и наполнила две чашки.
– Сахар вам положить?
– Да, пожалуйста.
– А сколько?
– Не знаю, мне Ирина всегда заваривала кофе и сахар сама клала…
– Я смотрю, вы без нее как без рук! – насмешливо проговорила Надежда. – Поэтому ей так легко было сбить вас с пути истинного! Она знает все ваши секреты!
Илья Семенович отпил кофе и поморщился.
– У Ирины был вкуснее.
– Конечно, вкуснее, когда в кофеварке! Но вы привыкайте без нее обходиться, потому что, судя по всему, она сюда не вернется. И вообще, я сделала все, что вы просили, теперь рассказывайте, как дошли до жизни такой. Только честно! Я вижу, когда мне врут!
– Что, правда? Тогда из вас получится хороший аналитик! Я помогу вам вступить в общество…
– Все, хватит предисловий! Значит, вы работали на тех людей не за деньги?
– Они меня шантажировали.
– Шантажировали? Значит, было чем?
– Было… – Илья Семенович покаянно опустил голову. – У меня была одна клиентка, богатая пожилая женщина. И я внушил ей, чтобы завещала мне все свои деньги. – Вздохнул и добавил: – И она оставила мне наследство…
– Нехорошо… – промолвила Надежда. – А у нее были законные наследники?
– Были… Племянница, славная девушка. Но ей она отписала какие-то гроши.
– Совсем нехорошо.
– Не то слово. Но самое главное – это нарушение профессиональной этики. Если о нем станет известно, меня исключат из общества психоаналитиков и лишат права практиковать. А психоанализ для меня – вся моя жизнь…
– А как те люди об этом проведали?
– Да понятно же как! От Ирины! Она все про меня знала! Буквально все!
– Ну да, вы ведь без нее как без рук! Даже не знаете, сколько сахара класть в чашку!
– Это так… – Илья Семенович вздохнул. – Я очень сожалею, но не могу ничего исправить…
– Кое-что можете. Расскажите мне все в подробностях, и мы вместе подумаем, что можно предпринять.
– И что тут сделаешь?
– Короче, рассказывайте!
– Началось с того, что ко мне пришел Венедиктов. Я выявил у него проблемы с психикой, точнее – с памятью. У него были ложные воспоминания. Он все время вспоминал свою жену, хотя в действительности никогда не был женат, что подтверждается документами. И сначала я работал с ним над этой проблемой, старался избавить его от ложных воспоминаний. Кстати, шло это тяжело – воспоминания о несуществующей жене очень глубоко отпечатались в его подсознании. Поначалу я использовал обычный способ, то есть доверительную обстоятельную беседу. Это я вам объясняю как человеку несведущему.
Надежда хотела сказать, что и он как специалист у нее доверия не вызывает, поскольку, даже на ее дилетантский взгляд, ничего путного не достиг, но решила промолчать и только кивнула – продолжайте, мол, слушаю вас внимательно.
Илья Семенович приободрился, в голосе его появились прежние бархатные нотки, и заговорил он более уверенно:
– Обычно этот метод дает отличные результаты. Но в случае с Венедиктовым… После каждого сеанса я убеждался, что мой метод работает, но, когда он приходил в следующий раз, было такое чувство, что нужно все начинать заново. Будто воспоминания возрождались в его голове. Или просто никуда не уходили… Но все же процесс понемногу сдвинулся с места. Когда Венедиктов уже начал осознавать ложность своих воспоминаний, ко мне заявился тот человек из похоронного бюро…