Стрелок-4
Шрифт:
— Извинениям? — хмыкнул подпоручик и как-то по-новому взглянул на своего собеседника. — А знаете что, я, наверное, так и сделаю. Дам знать. Через вас.
— Что?! — нервно дернулся князь, — но я не…
— Я не знаю, кто этот человек, — перебил его Будищев, продолжая пристально разглядывать, а потом со значением в голосе добавил, — пока не знаю. Но могу сказать одно, у этого чудака большие проблемы!
— Вы думаете?
— Уверен.
— Но вы же понимаете, что я при исполнении и если что-то случится…
— Что, например?
— Но
— Когда?
— Да только что!
— Кому?
— Ну, хорошо, — криво усмехнулся чиновник. — Признаю, я недооценил вас. Впрочем, рано или поздно это должно было случиться. Поговорим откровенно?
Только что выглядевший испуганным Мещерский в мгновение ока переменился, как будто сбросил маску, и теперь на Будищева смотрел не жеманный аристократ, а хищный зверь. Может быть, и не великий размерами, но от этого не менее опасный.
— Ближе к телу, любезный! — прищурился Дмитрий.
— Как вы сказали? — хохотнул, оценивший каламбур князь, — но к делу так к делу. Полагаю, нет необходимости описывать положение, в котором оказалась наша многострадальная родина, за последние два десятка лет?
— Негодую вместе с вами!
— Лжете! Вас-то как раз все устраивает. Вы удачно нашли себе местечко между прихлебателями княгини Юрьевской, прогрессистами великого князя Константина и верными сторонниками цесаревича. И что интересно, везде вас считают своим. Ей богу, иной раз даже не верится, что неграмотный и невоспитанный мужик, вроде вас, мог так недурно устроиться!
— Хорош распинаться, дядя! — прервал его Будищев, — говори, что от меня нужно.
— Нам нужно, чтобы эти гибельные реформы прекратились!
— А я тут при чем?
— Не делайте вид, будто не понимаете! Так уж случилось, что несчастие, подобное тому, что приключилось с великим князем Алексеем, может спасти Россию.
— Только произойти оно должно с его отцом?
— Да.
— И другого исполнителя вы не нашли?
— А кого еще? Поляки — дерьмо! Только и умеют, что стенать о несчастной отчизне и петь про еще не сгиневшую Польшу от можа до можа. Наши доморощенные социалисты тоже никуда не годятся. Много болтовни, готовности к самопожертвованию, а тут надо просто сделать один верный выстрел. Как раз то, что вы хорошо умеете.
— Но зачем мне это?
— Затем, чтобы государь не узнал, кто именно так виртуозно выстрелил в несчастного Алексея. Причем, я сейчас не только о нынешнем императоре, но и о его преемнике. Затем, что единственная живая душа, к которой вы питаете добрые чувства, теперь находится в заключении, и никаким иным способом вы ее оттуда не вытащите!
— Уверены?
— Более чем!
— А не боитесь?
— Боюсь! — честно признался Мещерский, прямо глядя в глаза взбешенного Будищева. — Но хочу сразу сказать, что моя смерть, равно как и этого болвана Ковалькова, вам ничего не даст. Мы далеко не самые крупные фигуры на доске.
— А
— Нет, — покачал головой князь. — И вообще, это не один человек, так что не стоит гадать. Тем более что вы половину этих людей не знаете, а о второй никогда и не услышите.
— Какие сроки?
— Я вас ничем не ограничиваю, — развел руками чиновник, — однако время поджимает. Ходят слухи, что его величество прислушался к доводами графа Лорис-Меликова и склоняется дать ход одному из ужаснейших его начинаний. Это было бы крайне печально для России… и для вас!
— Конституцию подписать? — приподнял бровь Будищев.
— О! Даже вы слышали об этом.
— Не того боитесь, — хмыкнул Дмитрий.
— Извините, но мне, равно как и моим высокопоставленным друзьям, совершенно не интересны ваши мысли на этот счет. Просто сделайте, что вам говорят и все вернется на круги своя. Стеша возвратится домой. Вадим Дмитриевич признает вас сыном. Барон Штиглиц благословит ваш союз с его дочерью достойным приданным…
— Вашими бы устами, да мед пить.
— Я бы на вашем месте, поспешил, — презрительно усмехнулся князь, и, изобразив нечто легкого поклона, направился к своему экипажу.
Оставшись один, Будищев махнул рукой, подзывая извозчика.
— Куда изволите, ваше благородие? — осведомился тот, распахивая меховую полсть на возке.
Дмитрий на секунду задумался. Домой не хотелось. Там почти уже выздоровевший Семка сначала будет смотреть щенячьими глазами, а потом так и не дождавшись ответа, начнет предлагать разные способы спасения Стеши, причем самым реалистичным будет подорвать стену тюремного замка, затем ворваться внутрь и выкрасть девушку. Нет, ему надо обдумать сложившуюся ситуацию, а потому…
— Давай-ка, брат, в ресторан, — неожиданно сам для себя решил подпоручик.
— Гуляем! — по-своему понял его тот, и махнул кнутом.
Когда-то давно, во времена основания Петербурга на Большой морской улице селились моряки, давшие ей это название. Однако это было давно, а теперь здесь стояли Главный штаб, министерство финансов, банки, особняки и шикарные рестораны. В один из них, имевший гордое название «Парижского» и привез Будищева извозчик.
В другое время Дмитрий возможно не стал бы посещать такое пафосное и дорогое заведение, но сегодня его мысли были заняты другим.
— Есть отдельный кабинет? — спросил он у метрдотеля.
— Конечно, — скользнул он наметанным взглядом по дорогому мундиру, и повел клиента на второй этаж.
Тут было спокойнее. Оркестр еще не играл, публики еще не было и, казалось, есть возможность немного поразмыслить. К тому же, хотелось есть.
— Чего изволите-с? — согнулся в поклоне вышколенный официант.
— Водки!
— Понятно, а кушать?
— Вот ее-то родимую и будем кушать. Впрочем, сообрази чего-нибудь эдакого…