Стрелок-4
Шрифт:
— Как же мне самому в голову не пришло! — сокрушался парень. — Государь он ведь самый добрый, он дал волю своему народу, он освободил порабощенных турками славян. Да неужели он откажет в справедливости своим верноподданным?
Но бросив полный надежды взгляд на Будищева, мальчик понял, что тот совершенно не разделяет мнения о всеблагости монарха. Но ждать пока тому придет в голову идея как освободить Степаниду он больше не мог, а потому решил действовать на свой страх и риск.
Дождавшись, когда Дмитрий с Алексеем уедут, он закрылся в своей комнате, сказавшись больным, после чего, выбрав момент, когда Домна была занята домашними заботами,
Пробегав целый день, но, так и не встретив императорский выезд, Семка устал, замерз и проголодался. По-хорошему, мальчику следовало идти домой и повиниться перед кухаркой и наставником, но упрямство и гордость не позволяли. Так он и брел, спотыкаясь по улицам, пока чья-то рука не схватила его за плечо.
— Что ты здесь делаешь? — спросила его молодая женщина, в которой ученик гальванера с удивлением признал свою учительницу из воскресной школы.
— Здравствуйте, Ирина Михайловна. А разве сегодня нет занятий в классах?
— Здравствуй, Семен, — смешалась на минуту барышня, но тут же нашлась, — а разве ты не должен быть дома? Твой опекун, помниться, говорил, что ты еще не здоров.
— Да я так, погулять вышел ненадолго…
— Боже, да ты ведь совсем продрог! Какая нелегкая, скажи на милость, принесла тебя на улицу в этот час?
— Я ищу царя! — решительно заявил ей юный поборник справедливости. — Вот брошусь ему в ноги и попрошу освободить Стешу…
— Это очень несвоевременная идея, — с явной паникой в голосе возразила ему Искра. — Тебе следует немедля вернуться домой, пока близкие не стали беспокоиться…
— Да вот же он! — обрадованно воскликнул мальчишка, увидев двигающуюся по улице карету с императорским гербом и скачущих вслед за ней бородатых казаков в ярких чекменях.
— Семен, стой! — отчаянно вскрикнула барышня, но ее ученик уже летел навстречу императорскому кортежу.
Когда Семен уже почти достиг своей цели, ему вдруг пришло в голову, что кучер вряд ли остановит экипаж по требованию какого-то мальчишки, а стало быть, нужно придумать что-то, чтобы привлечь внимание царственного пассажира. В отчаянии он обернулся по сторонам, и неожиданно увидел, как какой-то худой мужчина, одетый как мастеровой, тоже бежит навстречу карете, размахивая каким-то непонятным предметом. Затем он бросил его под ноги лошадям и прогремел взрыв…
[1]Синенькая — жаргонное название пятирублевой купюры. Красненькая — десять рублей, четвертной — двадцать пять.
[2]Напоминаю, что в «табуреточную кавалерию» жандармов перевели только в 1884 году, а до того офицеры корпуса вполне могли носить пехотные звания.
Глава 10
Снова оказавшись в карете, Будищев расслаблено откинулся на диване, скинул фуражку и немного ослабил галстук. Осталось немного, доложить государю подробности о заключении Стеши и получить ответ. В том, что он будет положительным, Дмитрий почти не сомневался, но если нет, царю лучше поберечься…
— Тьфу ты пропасть! — помотал головой подпоручик, пытаясь отогнать столь несвоевременную мысль.
Разумеется,
Перебить самих заговорщиков? Светлая мысль, особенно если учитывать, что он не знал их имен. Можно, конечно, вдумчиво расспросить Ковалькова с Мещерским, но на это нужно время, которого нет. И надежные люди, а их тоже не густо. Федор, понятное дело, пойдет за ним и в огонь, и в воду, но…
— Тебя что-то беспокоит? — участливо спросила Люсия, все это время наблюдавшая за ним.
— Есть немного, — пожал плечами Дмитрий. — Все-таки к царю едем. А почему ты спрашиваешь?
— У тебя временами было такое лицо, будто собираешься сделать нечто ужасное…
— Ты ошибаешься, — покачал головой Будищев. — Я вовсе не планирую устраивать перестрелку или нечто подобное.
— Вот и хорошо. Тем более что тебе давно пора прекратить решать свои проблемы с помощью оружия. Ты известный изобретатель и фабрикант. У тебя скоро появится титул и прочное положение в обществе. Будет глупо, если ты все испортишь какой-нибудь эксцентричной выходкой.
— А еще я скоро женюсь на очаровательной девушке из богатой семьи, — засмеялся будущий граф.
— Всегда подозревала, что ты охотник за приданым, — улыбнулась баронесса, но тут же посерьезнела и продолжала уже обычным тоном. — Поэтому умоляю тебя, соответствуй своему будущему статусу.
— Ты говоришь прямо как тетушка.
— Антонина Дмитриевна умнейшая женщина и тебе следовало бы прислушиваться к ее советам!
Беседуя с будущим мужем, Люсия старалась говорить мягко, но при этом убедительно и с удовлетворением наблюдала, как разглаживается упрямая складка на лбу. «Право, он вовсе не такой дикий и несговорчивый, как я думала раньше. Немного неотесанный, конечно, но это дело поправимое» — успела подумать она, но в этот момент где-то впереди раздался взрыв.
— Что это? — испугалась барышня.
— Ничего хорошего, — буркнул в ответ моряк, ловким движением доставая револьвер, после чего приоткрыл дверь и крикнул, обращаясь к Шматову, — Федя, что там?
— Царскую карету бомбой взорвали! — с легкой паникой в голосе отвечал возница, хорошо все видевший с высоты козел.
— Твою ж мать! — выругался подпоручик, и бросился вперед.
— Погоди, Граф, я с тобой! — завопил Федор, машинально назвав товарища армейским прозвищем, но тот, не оборачиваясь, крикнул ему в ответ,
— Оставайтесь здесь!
Человека менее опытного открывшаяся перед ним картина, вероятно, впечатлила бы, но только не Будищева. Террорист бросил бомбу под ноги лошадям императорской кареты, очевидно, рассчитывая, что она взорвется под экипажем, но взрыватель оказался слишком чувствительным, и адская машина рванула прямо под четверкой орловских рысаков. И теперь они бились в агонии, оглашая окрестности жалобным ржанием.
Рядом на стремительно красневшем снегу лежал казак из конвоя, какой-то унтер зажимал целой рукой окровавленное предплечье. Остальные охранники вместе с подбежавшим почти одновременно с Дмитрием Кохом, таращились по сторонам и ничего не предпринимали. Незадачливый бомбист, сбитый с ног взрывной волной, тем временем, отползал в сторону на карачках, потом приподнялся и так же согнувшись, побежал прочь.