Стрелы и пули
Шрифт:
Сидящие за столом, не обратили на скрипнувшую дверь никакого внимания. Они играли в странную и, похоже, очень увлекательную игру. Перед ними лежал, большой никелированный револьвер, вокруг стояли полные стаканы.
— Итак, господа, начнём потихоньку, — высоким, визгливым голосом сказал молодой штаб-майор с иконостасом наград на новеньком чёрном мундире. Он, приподнявшись с места, крутанул оружие. Револьвер закружился словно волчок, офицеры напряжённо следили за его движением. Пользуясь тем, что внимание игроков было отвлечено, девушка тенью выскользнула из своего убежища и прокралась к двери ведущей в коридор. Она оказалась открыта, но Герда выйдя из комнаты, всё же задержалась на пороге. Ей внезапно стало интересно, что затеяли сидящие за столом люди.
Револьвер остановился. Худощавый юнг-лейтенант, на которого уставился блестящий ствол, с шумом выдохнул и взял оружие в правую руку.
— Поздравляем Жан! — загалдели остальные. Победитель криво усмехнулся, одним глотком опустошил стакан, хрипло крякнул, засунул ствол в рот и, не колеблясь ни секунды, спустил курок. Громыхнул выстрел, в потолок ударил фонтан крови. Герда в ужасе отшатнулась и почти побежала по коридору. У неё за спиной надрывался громкий голос штаб-майора: "Отлично господа, кто на новенького, прошу, присоединяйтесь"!
В коридоре было полутемно и плохо пахло. Пол оказался залит какой-то тягучей дрянью, липнущей к ступням, из открытых дверей доносились крики раненных, вокруг сновали врачи и санитары в перепачканных халатах. Никем не узнанная, девушка подошла к железной лестнице ведущей наверх и стала торопливо подниматься. Она не имела абсолютно никакого плана действий. Теперь, когда мама, Франц и Берта мертвы, её здесь больше ничего не держит. Осталось только бешеное желание вырваться наверх, избавиться от тяжёлого гнёта бетонных перекрытий над головой и вновь увидеть небо.
На верхнем ярусе оказалось значительно лучше. Здесь не было запаха гниющей плоти, не бегали измученные доктора, а ноги приятно грела сильно истоптанная, но всё же чистая ковровая дорожка. Но, также как и внизу, атмосфера вокруг оказалась отравлена чувством безнадёжности и страха. На Герду по-прежнему никто не обращал внимания, обитатели бункера были слишком заняты своими делами. Девушка снизила скорость и постаралась придать лицу деловое выражение человека, отлично знающего куда идёт. Она беспрепятственно миновала два поста охраны, и всё шло хорошо, пока внезапно навстречу не попалась большая группа штабных офицеров. Испугавшись разоблачения, беглянка прижалась к стене, пряча лицо, а затем быстро нырнула в ближайшую открытую дверь.
Герда оказалась в небольшой приёмной, где за столом спал, уронив голову на руки, молодой капитан. За его спиной находилась полуоткрытая дверь. Девушка в нерешительности остановилась, не зная, что делать дальше, но тут до её ушей донеслись знакомые голоса. Она осторожно подошла к двери и заглянула. То оказался личный кабинет Гения. Сам хозяин, сидя за огромным дубовым столом, беззаботно играл в шахматы с министром пропаганды, устроившимся рядом. Больше в кабинете никого не было. Отступив назад на шаг, Герда прислонилась к стене и стала слушать.
— Тебе шах, Балабол, — весело сказал Гений, передвигая фигурку епископа. — Похоже, мой сладкий, твоему королю недолго осталось носить корону.
— Ты тоже, очень скоро распрощаешься со своей золотой шапкой, Лысый — недовольно буркнул отец, закрываясь последней пешкой.
— Ну, это мы ещё посмотрим, кто кого распнёт… Ты всегда так мило сердишься, когда проигрываешь, просто сердце радуется…
— Можно подумать, ты любишь проигрывать… Кстати, я слышал, что корпус Бока идёт на помощь столице со стороны Волчьего леса. Это правда?
— Пустые слухи. Глупые людишки склонны верить в хорошее, даже на пороге газовой камеры. Корпус Бока, уничтожили ещё вчера. Да между нами говоря, не корпус это и был. Дай бог бригада, собранная из всякой тыловой сволочи, одна винтовка на троих… Жалкое зрелище.
— Понятно… А если так… — отец двинул королеву. — Тебе шах.
— Правда? Как интересно… — Гений, улыбаясь, тронул коня и взял туру. — Боюсь, что настал твой конец.
— Ничего, я ещё потрепыхаюсь. — Отец задумчиво пощипал щетинистый подбородок и взял королевой пешку. — Размен конечно не в мою пользу… Кстати, скажи хоть сейчас, зачем тебе было устраивать спектакль с покушением? Неужели, только для того, чтобы развлечься?
Гений фыркнул и провёл ладонью по зеркально-лысому черепу. — Не без этого, конечно, но на самом деле, если б ты только знал, как мне надоели надутые умники из Генштаба. Спесивые мерины, голубая кровь. Всё время смотрели свысока, словно высшие существа. Вот и доигрались. Ты меня осуждаешь?
— Нет, конечно, когда это я тебя осуждал? Давно нужно было разогнать всю шайку умников. Вреда от них было больше чем пользы. Да и с мальчишкой нам повезло, кто бы мог подумать…
— Говорят, твоя старшая имела с ним шуры-муры?
— Ещё бы. А какие письма она ему писала… Я, когда читал, то плакал. Очень трогательно.
Герда зажала рот ладонью, чтобы не закричать. Ненависть к человеку, которого она ещё пару лет назад, считала лучшим в мире, стала почти физически ощутима.
Гений улыбнулся, кивнул и передвинул туру. — Да-да, конечно понимаю, первая любовь, и всё такое…
— Маленькая сучка. Видел бы ты её лицо, в тот день, когда она нашла в списке умерших его фамилию.
— Так она думает, что он мёртв? Ты всегда был жестоким человеком, Кристиан. Неужели, тебе не жаль собственную дочь?
— Есть у меня большие сомнения в том, что она действительно моя. Её мамаша в молодости была той ещё вертихвосткой… Вот кого мне действительно жаль, так это сына. Бедный мальчик.
— Понимаю. Но такова жизнь. Было бы гораздо хуже, если бы он достался ИМ. Кстати, ты довёл дело до конца?
— Разумеется. Оттуда некуда бежать. Если она останется в чулане, то задохнется, а если попробует выйти наружу, то её встретят мои люди. Я сказал ребятам, что они могут сделать с ней всё что угодно, прежде чем пристрелить.