Стрелы и пули
Шрифт:
Обыск продолжался весь день, до позднего вечера. Не найдя ничего компрометирующего, полицейские покинули особняк, отправившись по следующему адресу. Позже, Герде сказали, что если б их действительно подозревали в измене, то сценарий оказался бы совсем другим. А спустя ещё несколько дней, девушка, узнала, почему следователя так интересовал Кай.
Эрвина Голдериана обвинили в организации покушения. После двух недель непрерывных допросов он сознался во всём и был расстрелян во внутреннем дворике Имперского дворца, вместе с группой других заговорщиков. Потом было ещё много расстрелов, обысков, арестов — Гений, сводил счёты.
О судьбе Кая, Герда долго ничего не знала. Потом, до неё дошли слухи, что его с матерью отправили в лагерь. Узнав об этом, она твёрдо решила отправиться на поиски друга, совсем как девушка из приключенческого романа. Раздобыв немного денег и украв у охранника пистолет с двумя обоймами патронов беглянка, покинув дом, двинулась к ближайшей станции железной дороги. У неё не было никакого плана, она даже не знала, в какой именно лагерь отправили Кая, но это абсолютно не имело значения. Если верить книжкам, то куда бы ни пошла главная героиня, сюжет всегда выведет её к цели.
На сей раз, история закончилось, не успев толком начаться. Герда не прошла и двух кварталов, как около неё остановилась большая машина, из которой выскочили двое молчаливых людей в одинаковых серых плащах. Ей грубо заломили руки за спину, запихнули в машину, после чего отвезли в отделение тайной полиции. Девушка несколько часов просидела в пустой, обшарпанной камере, пока за ней не приехал отец.
Всю дорогу назад, он молчал и только дома позволил себе открыть рот.
— Ты понимаешь, что творишь или нет! Мало того, что ведёшь переписку с сыном государственного преступника, так ещё сбегаешь из дома! Зачем ты украла пистолет?
— Не твоё дело!
— Ах ты… — он занёс руку для удара, но остановился. Герда, смотрела на него сухими злыми глазами.
— Ну, что же, давай, бей! А ещё лучше повесь или сожги. Я знаю, ты это любишь.
Отец отшатнулся, затем вскочил на ноги.
— Сучка! — прошипел он, повернулся и ушёл.
Неудача не остановила Герду, она учла свои прежние ошибки, и решила действовать осторожнее. Следовало подождать пару недель, усыпить бдительность охраны, потихонечку собирая продукты и деньги, а потом, выбрав ночку потемнее, осуществить задуманное. План был хорош всем, но как-то раз, просматривая очередную сводку фамилий умерших в лагерях высокопоставленных изменников родины, девушка обнаружила в ней имена Кая и его матери. Спасать оказалось некого…
Жить сразу стало скучно и неинтересно. Герда перестала интересоваться окружающим миром, замкнулась в себе и выходила из комнаты только для того, чтобы поесть или поиграть с малышами. В начале лета к ней подошла мама и извиняющимся тоном сообщила, что на сей раз, семья не сможет поехать в загородное имение, так как там идёт большой ремонт. — "Разворотили всё, смотреть страшно. Может быть, к осени закончат…", — пряча глаза, сокрушалась она. Герда изумлённо смотрела на мать, не в силах понять, издевается та или говорит серьёзно. Последние несколько дней, ветер доносил далёкий гул орудий, а вражеские самолёты уже три раза бомбили столицу. Какое загородное имение, какой ремонт? Оно уже давно находится на вражеской территории. Неужели мать считает её полной дурой? Или наоборот, искренне верит своим словам?
Так или иначе, но в конце концов, им пришлось переселиться в этот сырой и душный бункер… Герда ласково гладит растрёпанные волосы малышей, и тихо улыбается. Чтобы ни случилось, всё закончится очень скоро.
Глава 4
Потерянный рай
(Мир Лиарис, архипелаг Адмирала Буги, остров Стармак, окрестности Оук-Порта).
Питер Келлог, грузный тридцатипятилетний мужчина, сидящий в плетёном кресле на огромной веранде собственного дома, построенного в живописном районе Оук-Порта, лениво потянулся и прищёлкнул пальцами. Замершая у стены туземная девушка, ослепительной красоты, чья одежда состояла лишь из узенькой набёдренной повязки, украшенной раковинами и стеклянными бусами, быстро подошла, звеня серебряными браслетами на крепких, сильных ногах. В руках она держала поднос, на котором стоял запотевший стакан с коктейлем. Потрепав служанку по круглой как арбуз, коричневой груди, Келлог забрал коктейль, и с наслаждением сделал первый, самый сладкий глоток. Восхитительная смесь местного лёгкого вина и пряной настойки экзотических трав, покрытая толстым слоем колотого льда, добытого с вершины давно потухшего вулкана, оказалась настолько великолепной, что он даже застонал от удовольствия. Господи, вот так, наверное, и должен выглядеть рай. Огромный дом, роскошная природа, доступные девушки, теплый океан, в котором можно купаться круглый год, и главное, ни одной знакомой рожи на горизонте. Правильно говорят, что всегда надо успеть вовремя хлопнуть дверью. Здесь, на самой окраине цивилизованного мира, его никто, никогда не найдёт.
Движением руки, Келлог отправил служанку на место, сделал ещё несколько глотков, посмотрел на часы и нахмурился. Вчера, Его Превосходительство консул, обещал прислать свою лучшую массажистку. Сегодня вечером, после сиесты, Питер приглашён на приём к губернатору и, следовательно, должен находиться в отличной форме. Однако массажистка опаздывала уже почти на двадцать минут.
— "Ленивая тварь, — с раздражением подумал Питер. — Все местные дикари, просто тупые скоты, которые могут работать только из-под палки. Слава богу, на них не распространяются законы цивилизованных стран".
Твёрдо решив пожаловаться консулу на нерадивую туземку, Келлог сел и нервно забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. — "Потребую, чтобы он хорошенько наказал мерзавку. Разве можно заставлять ждать белого господина"?
Кривя полные губы, Келлог, допив коктейль, швырнул стакан об пол так сильно, что во все стороны брызнули осколки. Напуганная служанка вскрикнула от неожиданности и, упав на колени, принялась поспешно их собирать. Засмотревшись на её точёную, гибкую фигуру, Питер не сразу заметил, как на веранду быстро вошла девушка совсем не туземной внешности. Мужчина в изумлении поднял брови: в первую очередь его поразила нелепая одежда незнакомки — странного вида спортивные тапки, с высокими, ребристыми подошвами, потёртые штаны из грубой материи, с большими, неровными заплатками на коленях, белая майка с чёрной надписью на неизвестном языке, и высокое кепи с гигантским козырьком. Незнакомка выглядела настолько необычно, что растерявшийся Келлог, не сразу схватился за пистолет. Стремительным шагом, девушка пересекла веранду и, подойдя вплотную к креслу, положила тяжёлые руки Питеру на плечи. В следующую секунду бедняга потерял сознание.
Пробуждение было ужасным. Питер сидел в неудобном железном кресле, его конечности оказались крепко привязаны к подлокотникам и ножкам широкими ремнями. Помещение, в котором он оказался, выглядело, словно пыточная камера из дешёвого исторического фильма: неровный пол, весь в подозрительных бурых пятнах, нештукатуреные кирпичные стены в потёках ржавчины, груды разнообразных приспособлений призванных причинять боль. Питер нервно облизнул мгновенно пересохшие губы. У стены стоял современный конторский стол, за которым сидела неприятного вида женщина, в полувоенной форме мышиного цвета, с эмблемами неизвестного государства на широких погонах. Она что-то быстро писала в толстой конторской тетради, не обращая на пленника никакого внимания.
— Агхщ, — просипел Келлог пересохшим горлом. Женщина оторвалась от писанины и с недовольным видом, взглянула на Питера. У неё было острое крысиное лицо с маленькими злыми глазами, и при виде их, бедняга разом замолк, словно кто-то воткнул в рот плотный кляп. Тюремщица, удовлетворенно кивнула и вновь склонилась над тетрадью. Внезапно, пленнику показалось, что на самом деле, он по-прежнему сидит у себя на веранде, а лучи солнца, как всегда, весело играют в кронах масличных пальм. Женщина нахмурилась, повела плечом, и вид жуткой камеры вернулся вновь. Келлог громко всхлипнул и зажмурился. Из-за стены донеслись глухие удары, словно кто-то старательно выбивал ковёр. Правда, ковёр, не способен издавать такие истошные вопли… Питер покрылся липким, холодным потом и задёргался. Ременные петли держали крепко.