Стреляй первым
Шрифт:
Парень в темном пиджаке не собирался терять жертву из-за каких-то там лимузинов, невзирая на флажки. Практически без разбега он оттолкнулся левой ногой и запрыгнул на крышу машины. Министр торговли отвлекся от бумаг и удивленно посмотрел на потолок салона, пытаясь определить природу доносящихся оттуда странных звуков.
Без труда удерживаясь на крыше еле ползущего лимузина, стрелок видел весь Васильевский спуск как на ладони, включая бегущего Шульца. Тот пытался передвигаться зигзагами, но сил
Первая пуля царапнула Шульца по затылку, и он взвизгнул от неожиданной боли. Вслед за этим Шульц решил совершить отчаянный бросок в сторону, но споткнулся, упал и, встав на четвереньки, замер с открытым ртом, глядя на события вокруг лимузинов.
А там происходило следующее: шокирующее поведение человека с пистолетом было воспринято соответствующим образом. Неважно, в кого стрелял этот неизвестный в темном пиджаке, важно, что он стрелял с крыши машины американского министра. И второй раз нажать на курок темному пиджаку не дали.
Из третьего лимузина выскочил охранник — морской пехотинец в штатском — и, ухватив стрелка за икры, сдернул с крыши министерской машины. Как только темный пиджак приземлился, американец ударил его ногой по ребрам, а затем приготовился к новому удару, если стрелок шевельнется.
Но тот не шевелился, поскольку при падении раскроил голову о брусчатку. Министр, бледный то ли от пережитого испуга, то ли в предчувствии дипломатических осложнений, осторожно выглянул из лимузина и тут же нырнул обратно.
Шульц не рискнул приблизиться к дипломатической автоколонне, но и без этого сообразил, что случилось.
Он встал на колени и дрожащим голосом сказал:
— Боже, храни Америку! — Рука его при этом поглаживала чемодан с деньгами. После этого ритуала Шульц поднялся, отряхнул брюки, словно серая мышка нырнул в подземный переход и растворился среди москвичей и гостей столицы.
«Коммерсант-Дейли» на следующий день вышла с заголовком: «Я знал, что в Москве процветает преступность, но не знал, что до такой степени», — говорит министр торговли США после вчерашнего инцидента на Красной площади».
Глава 19
— Ты на кого меня там бросил? — свирепо спросил Шульц на пороге гостиничного номера. — Ты что, смерти моей хотел, ублюдок?
После этих слов чемодан полетел в голову Максу, но был благополучно пойман и аккуратно поставлен на пол.
— Феликс Эдуардович, я же… — начал оправдываться Макс, но хозяин был в бешенстве и не слышал его жалкого лепета.
— Ты же! Ты же! Я, как заяц, бегал по всей Москве от этой сволочи! А ты где был? Ты что, так обожрался, что из машины вылезти не мог?! Идиот!
— Но ведь я же…
— И я еще плачу тебе деньги! За что, спрашивается?!
— Феликс Эдуардович, но ведь я второго кончил, — продолжал настаивать Макс.
— Кончил? Ты о чем, Максик? Меня чуть не грохнули, а ты…
— За вами один бежал, а потом еще и второй. Второго я кончил, а первого не успел…
— Это правда? — строго спросил Шульц.
— Честное слово, — Макс перекрестился.
— Да ладно, — Шульц устало сел на кровать. — Не в тебе дело…
— А в чем же? — Макс сел рядом.
— Ты еще не въехал? Трудно тебе придется в жизни с такими мозгами, — покачал головой Шульц. — Как ты думаешь, кто это на нас охоту устроил?
— А я откуда знаю? Кто-то…
— Кто-то… — передразнил его Шульц. — Наш общий друг Гриша, вот кто.
— Он же нам деньги дал…
— И тут же под пулю подвел. Видел я его глаза, когда все это началось. Такая радость у него была в глазах — это что-то! Так он хотел, чтобы меня пришили!
— Ну и чего делать будем?
— Первым делом сматываемся из этой вшивой гостиницы. А там видно будет. Одно могу тебе сказать, Максик. Я таких вещей не забываю и не прощаю.
— Это вы к чему?
— К тому, мой дорогой, что на месте Гриши Резниченко я бы немедленно начал составлять завещание. Хотя нет, — Шульц медленно покачал головой. — Не надо ему составлять завещание. Бесполезное дело.
— Почему? — Макс между делом открыл чемодан и наслаждался видом зеленых купюр.
— Потому что завещать ему будет нечего, да и некому.
Глава 20
Вернувшись в офис, Резниченко велел Вадиму подождать в вестибюле, а сам прошел в свой кабинет.
— Григорий Александрович, а как же… — удивилась Анжела.
— Все в порядке, сейчас позвоню кое-кому и поеду.
Он закрыл за собой дверь и набрал номер Кожина.
— Слушай, Толик…
— Вы уже вернулись? Ну как, удачно? — жизнерадостным тоном отозвался Кожин.
— Да не знаю! Я видел только, как он очень быстро убегал по улице.
— Минутку, — более серьезно сказал Кожин. — Он — это кто?
— Тот, которого я просил… убрать из моей жизни.
— Так он еще бегает?
— Когда я его последний раз видел, он очень быстро убегал.
— От кого?
— Ну, наверное, от тех специалистов, которых ты нанял на мои деньги.
— Ах вот оно что… ну тогда не стоит беспокоиться, от специалистов он далеко не убежит.
— Хотелось бы надеяться, только… — неуверенно проговорил Резниченко.
— Что такое, Григорий Александрович? Какие сомнения? — попытался его успокоить Кожин. — Не волнуйтесь…
— Очень большие сомнения, Толик. Потому что если у вас сорвалось, то мне полный и безоговорочный п… ц!