Стробоскоп Панова
Шрифт:
— А разве бывают мёртвые боги? — удивился Айвен, но старик не ответил на его вопрос, не давая увести в сторону нить повествования, и продолжил:
— А ты что хочешь за свою помощь? — Спросил бог второго человека.
Рыбак, хоть был смущён ответом дровосека, всё же попросил награду:
— Меня никто не слышит, — сказал он. — У меня очень тихий голос и я не участвую в праздниках, потому что не умею петь. А мне так этого хочется!
И дал ему бог караоке...
— Ну вот, так и знала! — возмутилась Джипси. — А там было электричество? А розетки, куда включать приставку?
— Там было волшебство, — напомнил ей Айвен. Он решил не обращать внимания на мудрёные словечки, которые так и сыпались из зарвавшейся девчонки.
— Не буду даже придумывать, как выглядело, и уж тем более работало караоке в то давнее время. — Старик улыбнулся, точно зная, что Джипси начнёт выяснять весь технологический процесс, и как ей не объясняй, что технологии в чудесах нет, она всё равно будет докапываться до сути. — Просто молодой Бог дал рыбаку какой-то предмет, который исправлял фальшивые ноты и делал голос этого человека невероятно красивым, звучным и приятным на слух. Надо ли говорить, что рыбак очень скоро стал желанным гостем на всех праздниках и вечеринках? Его слушали, затаив дыхание. Его так щедро одаривали, что он и забыл, как когда-то ловил рыбу и радовался, если удавалось продать её.
— Но ведь это обман! Ведь на самом деле у рыбака не было ни слуха, ни голоса, ни музыкального образования!
Старик улыбнулся.
— Ты прав, малыш, — сказал он, обнимая мальчика. — Но люди верили, что боги одарили рыбака талантом. В конце концов, он и сам поверил в это.
— Как хорошо я пою, у меня золотой голос! — вскричал он однажды, глядя на караоке. — Мне не нужна эта глупая игрушка!
И забросил караоке в ручей.
— А дальше случилось то, что неизбежно должно было случиться, — скривилась Джипси. — На следующем концерте его закидали тухлыми помидорами, потому что он не смог доставить публике удовольствия!
— Да уж, — впервые согласился с ней мальчик. — Сам-то он ничему не научился.
— Ну а чему будете учиться вы, Айвен Джошуа Чемберс? — Спросил старик. — Тому, как быть хорошим бароном?
— Ага, бараном, — прыснула девочка.
— Будьте уверены, мисс, что петь-то я научусь всенепременно, — ответил Айвен, совсем не обидевшись. Он что-то понял. Что-то, что ещё не мог выразить словами, но очень и очень важное.
***
— Теперь я знаю, почему ты так хорошо поёшь, играешь на нескольких музыкальных инструментах, и невероятно много знаешь о музыке! — Воскликнула Кэтрин, стоило рассказчику умолкнуть. — А что же случилось с дровосеком? — Спросила девушка. — Получил он обещанную помощь?
— Разве это так важно? — Брови старого барона приподнялись, в глазах заплясали лукавые искорки.
Кэтрин надула губки и, скрестив руки на груди, с вызовом взглянула на деда.
— Этот персонаж в твоём рассказе ну просто не выстрелившее ружьё на сцене театра! — заявила она.
— Что ж, в мои годы разрешено сравнивать жизнь с театром. Это выражение общеиспользуемо и давно затёрто, но, к сожалению, в реальной жизни каждый третий персонаж — такое вот не выстрелившее ружьё. Каждый третий, девочка — и это как минимум — не понимает, зачем он здесь, в этом мире, что ему нужно сделать на величайших подмостках, на этой королевской сцене, когда бросить ту единственную реплику, сделать то необходимое движение, ради которых он вообще появился в огромном театре под названием жизнь.
— Но позвольте, сэр! Если бог обещал, он должен сдержать слово!
Айвен Джошуа Чемберс ничего не ответил внучке. Вздохнув, он подумал: как часто обещания богов приходится выполнять самим людям? Наверное, всегда. Своё желание мы принимаем за высшее руководство, бьёмся о непрошибаемую стену обстоятельств, чтобы только удовлетворить своё, сиюминутное... И когда достигаем, хватаем руками, запихиваем в ненасытные рты, не насыщаясь при этом, не утоляя голод, а только разжигая аппетиты. Но случись неудача, тут же вспоминаем богов — всех, какие придут на ум, перебираем их сонмы и пантеоны, ищем, кому предъявить претензию...
Барон протянул руку, взял трость, поставил её перед собой и слегка подался вперёд, облокотившись. Экипаж плавно съехал с крутой горки и тут же взлетел вверх. Старик произнёс:
— Вот на этом самом месте карету тряхнуло...
Глава 6
Карету тряхнуло, и Айвен Джошуа Чемберс открыл глаза, но воспоминания накатывали волнами, будто продолжая сон...
— Ну всё, пора домой, — сказал тогда его пожилой тёзка.
— Но... куда? — Айвен растерянно оглянулся.
— Вот глупый, — фыркнула девочка. Ты глаза закрой — и иди. Глаза всегда что-то приметное ищут, какую-то указку. А если не ждать указок, то глаза не будут мешать выйти на правильную дорогу. Нет, ну ты посмотри на него, дед — не знать таких простых вещей! Он всё-таки дурачок-чок-чок!
И она рассмеялась.
Айвен послушался — закрыл глаза и отступил на шаг. Он хотел проучить девчонку, доказав, что ничего у него не получится, а она просто обманщица. Но как-то неуловимо изменился воздух и по лесу эхом покатились крики:
— Айвен! Айвен! Айве...
Как потом оказалось, его искали четыре дня.
Разговор с отцом смутил Айвена. Столь сурового выговора от барона он ещё никогда не получал.
— Мне стыдно за вас, юный баронет, — произнёс отец с презрением в голосе. — Мои люди прочесали весь лес на много миль вокруг. И не нашли, вы слышите, Айвен Джошуа Чемберс, не нашли ни рощи, ни старика. О доме, высотой в сто этажей я даже не хочу говорить. Более бессовестной лжи от моего наследника я не мог услышать. Итак, где вы изволили шляться четыре дня?
— В лесу, — пролепетал Айвен. Он был напуган. И тем, как с ним разговаривает отец, и тем, что не мог понять, куда делись четыре дня его жизни. Ведь его не было дома не больше четырёх часов.
— Не лги! — Отец в три шага пересёк кабинет и, схватив мальчика за плечи, сильно затряс. — Где ты был?!
— В лесу, — Айвен заплакал, и это ещё больше разозлилоотца. Барон буквально взбесился. Он ударил Айвена по лицу, и так сильно, что мальчишка откатился к открывшимся дверям, к ногам матери.