Стробоскоп Панова
Шрифт:
— Нет, но когда я первый раз влез на яблоню, все перепугались, и никто не обрадовался.
— Но ты же не гусеница, и мог упасть. А для гусеницы естественно прыгать по веткам, — старый Айвен улыбнулся мальчику. — И поэтому дерево обрадовалось...
— Посмотрите! — радостно воскликнуло дерево, даже не заметив, что впервые заговорило с соседями. — Посмотрите на мою малышку! Она такая ловкая, такая красивая!
— Действительно, — согласились деревья из рощи, радуясь новому собеседнику. — Да, из неё вырастет
— Бабочка?! — удивленно переспросило дерево и вдруг вспомнило, что бабочки — это такие красивые, лёгкие создания, которые кружатся в воздухе, перелетая от цветка к цветку.
— Но... как... — Дерево умолкло и грустно посмотрело на своего пушистенького питомца.
Оно не смогло продолжить фразу, но деревья в роще поняли, что так обеспокоило одинокого соседа. Перебивая друг друга, принялись рассказывать, как гусеницы делают тёплый кокон, как долго спят в своём домике, как потом вылезают из него, и, превратившись в прекрасную бабочку, взлетают с ветвей.
— Это значит, что скоро я снова останусь в одиночестве, — прошептало дерево и посмотрело на маленькую гусеницу. Гусеница старательно грызла листочек, уже третий за последние несколько минут.
— Может и случится то, о чём говорят соседи, может, у моей малышки и отрастут крылья, но это будет не скоро! — подумало дерево, успокаиваясь.
— Глупое дерево, — снова подал голос мальчик,- ведь если у гусенички появятся крылья, то она станет прилетатьв гости.
— Ты прав, малыш, но дерево было в этом неуверенно.
— Значит надо всегда быть уверенным, — прошептал маленький Айвен, засыпая. Старик грустно улыбнулся и продолжил: кто знает, может, он рассказывал эту сказку для себя?
— Итак, дерево растило и лелеяло гусеницу, стараясь не думать о будущем.
Гусеница подросла. Она уже не могла ползать по тонким веточкам, на которых, как правило, листья были особенно сочными и нежными. Тонкие ветки могли обломиться, и заботливое дерево строго-настрого запретило ей отползать далеко от ствола. Та выемка, в которой оно когда-то приютило малышку, превратилось в небольшое дупло.
— Не выглядывай слишком часто, — беспокоилось дерево. — Тебя может клюнуть шумная сойка или озорной воробей. Если это случится, то я умру от горя!
Гусеница любила дерево и старалась не причинять ему страданий. Она послушно сидела в дупле, питаясь жёсткой корой близлежащих веток.
— А у нас радость!!! — шумели деревья, что росли дружной рощей. — Гусеницы стали куколками и скоро превратятся в прекрасных бабочек. Какое это счастье — наблюдать за их полётом!
Дерево ничего не ответило, подумав о том, какие всё же жестокие у него соседи. Надо же — радуются предстоящей разлуке?!
— А как ваша питомица? — не унимались соседи. — Она уже стала куколкой?
— Рано ей ещё, — ответило дерево любопытным соседям и умолкло. А вдруг малышка проснётся и услышит то, что ей совсем не следовало знать?
Но гусеница всё-таки узнала о предстоящем превращении.
— Я хочу стать бабочкой, — сказала малышка, выползая из дупла. Она огляделась, выбирая ветку покрепче, чтобы прицепить к ней кокон.
— Я тоже хочу стать бабочкой, — сквозь сон прошептал маленький баронет, — тогда у меня будут крылья, и я улечу далеко-далеко. И маму с собой возьму... А дерево, наверное, обрадовалось?
— Нет, — старый человек тяжело вздохнул. — Дерево очень боялось одиночества...
— Тебе ещё рано, воскликнуло оно.
— Но мне пора отращивать крылья и учиться летать! — воскликнула гусеница, впервые возражая дереву.
— Ты хочешь поскорее оставить меня?! — скорбно прошелестело дерево. — Ты плохая гусеница! Ты не любишь меня... Вот как ты отблагодарила те бессонные ночи, что я проводило в заботах о тебе! Конечно, зачем теперь тебе сидеть в моей поредевшей кроне и слушать, как скрипят мои сухие ветви.
— Я очень люблю тебя, но... мне надо... — со слезами в голосе прошептала гусеница. — Я благодарна за твою доброту, но и ты тоже пойми меня — я ведь появилась на свет для того, чтобы летать!
— Хорошо-хорошо, разве же я против? Лети куда хочешь, можешь отрастить не одну пару крыльев, а целых пять, но только тогда, когда я буду уверено, что с тобой ничего не случится.
— А когда ты будешь уверено? — в голосе гусеницы зазвучала надежда.
— Когда ты вырастешь, — ответило дерево. — Когда научишься видеть опасность и прятаться от врагов.
— А кто такие враги?
— Все, кроме меня, — ответило дерево и, вдруг рассердившись, прикрикнуло: — А ну марш в дупло!
Дереву даже не стало стыдно — оно искренне считало, что его ложь пойдёт малышке на пользу. Если бы дерево хорошо подумало, то оно бы поняло, что заботится только о своих интересах — ведь теперь оно не могло даже представить, что останется в одиночестве!
А послушная гусеница, мечтая получить разрешение стать бабочкой, с энтузиазмом принялась за еду.
Дерево не могло нарадоваться, глядя на свою любимицу. Какое счастье — наконец-то малышка хорошо кушает и не высовывается из дупла.
Иногда гусеница всё-таки выглядывала наружу, спрашивая, когда же она станет большой и сильной.
— Рано ещё, — отвечало дерево, — а ну марш в дупло, тебя продует на сквозняке,ты заболеешь!
Или:
— Немедленно спрячься, я вижу птицу! Я не переживу, если она клюнет тебя!
И гусеница послушно пряталась. Она всё реже и реже выглядывала наружу и скоро совсем перестала показываться.
Дерево этому только радовалось. Наконец-то глупое дитя забыло свою вредную мечту о крыльях.