Строптивая герцогиня
Шрифт:
Вот почему Джеймсу Хокинзу пришлось легонько толкнуть его локтем, чтобы привлечь внимание, когда объявили перерыв.
— Мы пойдем вместе?
Эйдриан как раз мысленно добрался до середины нотации, в которой обвинял Софию, что она из трусости предала их отношения.
— Куда пойдем?
— К герцогине. Ты ведь получил приглашение? Мы все получили.
Эйдриан уже не мог сдержать себя и мгновенно дошел до белого каления.
— Ты говоришь, что все ее члены парламента получили приглашения?
Хокинз в недоумении отступил.
— Не понимаю, чего ты кипятишься? В ее приглашении есть смысл. Пришла пора оставить выжидательную позицию. Особенно тебе, ведь твоя речь запланирована на завтра.
Эйдриан захотел ударить Хокинза, просто потому, что тот под руку подвернулся.
— Конечно, я иду. Черт, я и не думал пропускать такое событие. Ведь не следует огорчать мою патронессу? Мы поедем в моей карете. — Он схватил Хокинза за рукав и потянул за собой.
— Ну и ну! — пробормотал Хокинз, спотыкаясь. — Весьма странное поведение.
— Нам нужно спешить. Мы ведь не хотим оказаться последними? Она может подумать, что мы не проявляем должного уважения, и сделает вывод, что мы принимаем ее за кроткую милую женщину, а не за великую герцогиню Эвердон.
Хокинз поплелся за ним, с каждым шагом все больше изумляясь. Ему казалось, что он угодил в лапы сумасшедшего.
— Ты плохо себя чувствуешь, Берчард? Я слышал, тебя стукнули по голове. Наверное, тебе лучше извиниться и пойти отдохнуть.
— Садись.
— Ей-богу, день просто замечательный, правда? Думаю, прогулка будет очень приятной…
— Садись. Долг зовет, Хокинз. Главная заповедь зависимого человека — власть не ждет. Я уверен, что ты прихватил что-нибудь из своих стихов на случай, если герцогиня пожелает притвориться, что они интересны всему обществу.
Хокинз неохотно вскарабкался в экипаж, запряженный парой лошадей.
— Я действительно прихватил несколько сонетов.
— Надеюсь, они усладят наш слух.
Они оказались не первыми прибывшими. Харви Дуглас уже лебезил перед герцогиней в гостиной, когда объявили о прибытии Эйдриана и Хокинза.
Увидев Софию, Эйдриан почти забыл свою досаду. Она сняла траур и надела светло-зеленое платье с розовым поясом, декольте открывало ее плечи. Изящное золотое ожерелье филигранной работы оттеняло светлую кожу. Она выглядела безмятежной, счастливой и умиротворенной.
Он сразу понял, что ее визит в Марли прошел удачно. Она добилась, чего хотела. Он никогда в ней не сомневался. Разве он не говорил ей, что она одна из самых сильных женщин, которых когда-либо ему доводилось встречать?
Гордость переполняла его, странно смешиваясь с негодованием. Она открыла себя. И в совершившемся факте заключалась и его неоспоримая заслуга.
София поднялась навстречу ему.
— Благодарю, что все-таки сумели прийти, мистер Берчард.
— Я перенес назначенные встречи.
Он кратко коснулся ее руки и официально поклонился. Она удивилась его поведению. Он посмотрел ей в глаза, не скрывая своего возмущения.
Ее взгляд стал другим. Более холодным и глубоким, а страх и вину заменила уверенность в себе.
София радушно поздоровалась с Хокинзом и поручила его Дугласу, прежде чем обратиться к Эйдриану. Весь последующий разговор они вели вполголоса, так чтобы не могли слышать окружающие.
— Где ты находился? — тихо прошипела она.
— Там, где всегда.
— Почему не пришел сразу?
— Я не получал подобной просьбы.
— С каких пор ты ждешь приглашения?
— С тех пор, как ты уехала. Я понятия не имел, что ты вернулась.
— Ты не знал? Твои люди, которые тайно следят за моим домом, знали, что я возвратилась. В первую ночь я не ложилась спать, все ждала тебя. Мне хотелось поговорить с тобой, рассказать, что я собираюсь делать.
Объявили, что прибыли двое новых гостей.
— Значит, я узнаю твои новости вместе со всеми.
— Я говорю не только о политике. Почему ты так холоден? Что происходит, Эйдриан?
— Меня не радовал твой отъезд, как не радуют и обстоятельства нашей сегодняшней встречи.
— Сам виноват, мог бы сразу прийти. Я не знала, что и думать, когда ты не пришел. — Она взглянула на ожидающих ее гостей. — Мы должны объясниться.
— Едва ли здесь подходящее место для объяснений.
— Останься, когда все уйдут.
Он скрипнул зубами. И небрежно уставился в потолок, так что любой наблюдатель мог подумать, что они обмениваются незначительными фразами.
— Попроси ласково, и я подумаю.
— Ты пришел сюда досадить мне?
— Я пришел, потому что обязан по роду своей деятельности. И не обязан оставаться, когда встреча закончится. Если ты осознала свое положение, я рад за тебя. Если ты чувствуешь свою силу, мне понятно твое состояние. Но ты, наверное, забыла, что я знаю твое тело лучше тебя самой, поэтому не требуй, чтобы я прислуживал тебе.
Она покраснела так, что все заметили.
— Мои извинения, мистер Берчард. Пожалуйста, останьтесь, когда все разойдутся, — процедила она сквозь зубы, прежде чем ускользнуть к гостям.
Он не был уверен, что останется. Он вдруг понял, что совсем не хочет выяснения отношений и драматических сцен.
Гостиная наполнилась гостями. Подали чай. Добрый час они провели, притворяясь, что все двенадцать членов парламента встретились здесь случайно.
Хокинз читал свои сонеты. Герцогиня оценила его творения с лучезарной улыбкой, и Хокинз снова приободрился, как подающий надежды поэт. Остальные посчитали себя обязанными четверть часа хвалить и превозносить его стихи.
Наконец София перешла к делу: