Струна и люстра
Шрифт:
— Жаль, что Витя ушел, — сказала Грета. — Ну, ничего. Сейчас позвоним…
Часть четвертая
ПЕСКИ И ПАМЯТНИК
Глава 1
Лыш не знал никаких научных терминов и выражений. Не запоминал их. Там, где образованные люди сказали бы: «Данные факты вызывают у меня цепь непредвиденных ассоциаций», Лыш изъяснялся проще: «В голове — опять завязочки»…
В тот день особых завязочек не было. Ну, подумаешь, встретил парня Валерия (студента,
Это требовало разгадки.
Прискакав домой, Лыш сжевал круто посоленную горбушку, запил молоком из холодильника и сел на табуретке в позе размышляющего йога. Он и правда размышлял. Мама сказала:
— Почему не поужинаешь по-человечески? На плите гречка и сосиски.
— Не-а. Пусть Гретхен их ест… Но она тоже не будет, бережет фигуру.
— Только мои нервы никто не бережет, — пожаловалась мама. — Кстати, где эта особа?
— Грета унд Света шпацирен, — доложил Лыш, который в третьем классе начал изучать немецкий язык.
— Позвони ей, пусть немедленно идет домой. Иначе я… не знаю, что сделаю.
Лыш выволок из кармана похожий на мыльницу мобильник.
— Генриетта! Мама сказала, что если сию минуту не придешь, она оторвет тебе голову!
— Не говорила я этого! — жалобно возмутилась мама.
— Она не говорила… но оторвет… Что?.. Ма-а, она сказала, что, пока не пришла, оторви мне… Но я сейчас занят, я иду ночевать к Веткиным.
Веткины были Света, Май и все их большое семейство.
— Еще не легче! Зачем?
— Дела…
— Только тебя там и не хватало! У них повернуться негде, шестеро детей!
— Сейчас, наверно, даже больше. Но повернуться есть где. Толь-Поли построили вигвам, я лягу с ними.
— И что это за дела на ночь глядя!
— Те, что надо обсудить…
— Скорей бы вернулся отец, взялся бы за ваше воспитание.
Отец по контракту работал на норвежской нефтяной платформе.
— Ему будет некогда. Ты заставишь его делать ремонт.
— Тогда я сама в конце концов возьмусь…
— Тебе тоже некогда. У тебя курсы…
— Ох, верно. Мне надо еще три английских страницы перевести.
— Лучше посмотри телек, там сериал «Бразильская теща». А страницы я тебе завтра переведу…
— Что-о? Ты знаешь английский?!
— А чего такого? — сказал Лыш.
— Когда ты успел?
— Ну… я не специально. Как-то само. То в Информатории, то на британском канале…
— Ну-ка, скажи что-нибудь по-английски.
Лыш поморщил лоб и произнес фразу, из которой следовало, что сейчас ему пора убегать, а завтра он готов оказать любимой маме всяческую помощь. Произношение было ужасное, но по содержанию вроде бы все верно.
— Чудовище, — простонала мама. — Почему же у тебя в школе-то одни тройки?
— Но
На крыльце Лыш тихонько свистнул. Тонконогий стул выбрался из кустов сирени, подскакал к ступеням.
— Хороший мой Росик, — шепнул ему Лыш. — Ну, давай. Напрямую, через заборы…
В доме Веткиных светилось только одно окно. Кстати, открытое. Лыш спрятал Росика за поленницу, подошел к окну. В большой комнате, у выключенного телевизора, сидели в одном обширном кресле Май и Света. Склонились над коробочкой Мая. Лыш ногтем стукнул по стеклу.
— Это я…
— Лезь, — не оглядываясь, позвала Света.
Лыш неуклюже, но проворно преодолел подоконник, по-турецки сел на половик перед креслом.
— Чего хочешь? — сказала Света. — Чаю с вареньем или сока?
— Ничего… — вздохнул Лыш.
Тогда Май попросил:
— Лыш, скажи. Гравитация зависит от напряжения хронополя?
— Че-во?
— Ой… Ну, сила тяжести зависит от напряжения времени?
— Конечно! А то как бы стулья летали…
— Да, верно… А сколько стульев надо, чтобы удержать в воздухе миллион тонн?
— Ни фига себе!
— Ну, а все-таки? — терпеливо сказал Май.
— Считать надо. Включи калькулятор… Вот… Мой Росик поднимает меня и может еще двоих таких же, как я. Это примерно сто кэ гэ. Миллион разделить на сто… Ты включил?
— Можно без калькулятора. Десять тысяч, — сказала Света.
— Ну вот… Тут надо полтайги на мебель извести, — обиделся за земную растительность Лыш. — Да еще не всякий стул годится… Вам такое дело зачем?
— Май хочет соорудить Всемирный Храм. Это должен быть литой шар из стела, метров сто диаметром. Человеческие души будут проникать в него, как свет… и сами делаться светлыми.
— Не хило… — отозвался Лыш. Он уважал грандиозные проекты. — А зачем эта… антитяжесть-то?
— Потому что шар… храм то есть… должен висеть в высоте, — слегка стесняясь, — объяснил Май. — Где-нибудь над полем или над озером…
— Или над Песками, — вставил Лыш. Май и Света кивнули, решив, что он про обычную пустыню.
— Да, если туда проведут дороги… — согласился Май.
Лыш размышлял с полминуты.
— А где взять столько стекла?
— Я уже думал… — сосредоточенно сказал Май. — Миллион тонн это миллиард килограммов. На земле шесть с половиной миллиардов человек. Если хотя бы каждый шестой принесет килограмм стекла…
— Это сколько же бутылок надо найти! — вырвалось у Лыша.
— Ох, Лыш, — сказала Света. — Мы серьезно, а ты…
— И я серьезно… А бутылочное стекло и не годится. Оно мутное.
— Можно найти химические вещества, чтобы оно при переплавке стало прозрачным, как хрусталь — упрямо сказал Май.
Лыш потер наморщенный лоб.
— А как сделать такой шар? Его ведь надо отливать…
— Ну да! — оживился Май. — Если убрать силу тяжести, это будет легко. Надо построить высокую, будто башня, печь, расплавить все стекло и выпустить его в пространство. В невесомости всякая жидкость принимает форму шара, это космонавты сто раз доказали… Вот и получится… А потом шар застынет.