Струны

Дункан Дэйв

А ночью — это они надеялись найти мир первого класса. Рядом с Элией был сам Девлин — это посреди-то ночи, а потом, когда Рейн оказался зеркальным миром, все поскучнели и разошлись. А так вроде бы прямо райский уголок.

Первый класс, ну точно, первый класс ищут. Тридцать лет научных поисков не дали никакого результата — вот бабушка и решила привлечь к делу экстрасенсов. Седрик попытался проверить свою догадку у Системы и узнал в результате, что первый класс допуска — не самый высокий, существует еще и нулевой. Но если он сумел подобраться к тщательно скрываемой тайне так близко и так быстро, рано или поздно то же самое сделают и журналисты, и чем больше получат они информации, тем раньше наступит это “рано или поздно”. Бабушка такого не потерпит — слишком уж велика опасность. Мало удивительного, что у нее такие веселые отношения с ЛУКом! Ортодоксальные ученые сразу назвали бы ее шарлатанкой. Вот, значит, на что намекала Элия в поезде, вот что она имела в виду, когда советовала не делать никаких заявлений, не согласовав их предварительно с бабушкой.

Завтрак был хороший и обильный. Седрик заказал бы и третью порцию, но нужно было спешить, предстоял разговор с доктором Фишем на тему этой самой десятичасовой.., пресс-конференции? Нет, скорее это называется “брифинг”. Сейчас, на более-менее свежую голову, вчерашнее приглашение казалось Седрику верхом наглости, но что уж тут поделаешь: бабушка поручила ему работу, он согласился, теперь нужно стараться изо всех сил.

Он нашел тележку, приказал ей ехать к куполу Филби, где размещалась администрация, и прибыл по назначению ровно в девять.

Маленький, просто обставленный кабинет доктора Фиша выглядел на удивление аккуратно. Вдоль одной из стен тянулись металлические стеллажи, забитые бумагами — если судить по содержимому двух полуоткрытых ящиков. Что же там за секреты такие? — удивился Седрик. Неужели нельзя хранить все это в Системе? Однако вслух он ничего не сказал.

Ему нравился доктор Фиш — низенький, толстоватый человечек, совсем не вызывающий того благоговейного трепета, как, скажем, Грант Девлин или Уиллоби Хейстингз. Гладко зализанные (тепловая, наверное, укладка) волосы Фиша поблескивали, как черный пластик, в них не было еще ни малейшей проседи. Персонажи исторических мелодрам часто щеголяли очками, однако в реальной жизни Седрик этого прибора прежде не видел. Интересная все-таки штука, эти очки — из-за них казалось, что доктор Фиш никогда не моргает. Заместитель директора по безопасности привстал из-за стола и протянул руку;

Седрик сразу же вспомнил, какого дурака свалял он тогда, вчера, в бабушкином кабинете.

Ладонь у доктора Фиша была белая, мягкая, с пухлыми, очень короткими пальцами. Взмахом руки он указал посетителю на простой жесткий стул.

— Ну так что, заместитель директора? — Хотя доктор Фиш и улыбнулся, на его розоватом, сдобном лице не появилось ни морщинки. — Чем могу быть полезен?

Он не говорил, а вроде как негромко ворковал; голос его заставлял собеседника все время вслушиваться, чтобы не упустить что-нибудь важное, — и каждое слово, произнесенное этим голосом, казалось частью некоего важного секрета.

Седрик закинул правую ногу на левую.

— Доктор Фиш, а вы не могли бы, пожалуйста, называть меня просто Седрик? Мне как-то неловко, что я — заместитель директора. — Он чуть помедлил, а затем решил рискнуть:

— А еще, сэр.., ну почему бабушка это сделала? Все же подумали, что она с ума сошла!

— Они тридцать лет уже так думают. И все. Вероятно, Фиш считает, что полностью ответил на вопрос.

— А-а… Ладно. Понимаете, мне хотелось бы получить совет.

Седрик изложил вкратце бабушкины инструкции и что, по его, Седрика, мнению, захотят получить журналисты, и коронную свою идею о подсистеме с односторонней загрузкой. Доктор Фиш выслушал весь этот сбивчивый монолог не шелохнувшись, его ладони мягко, безвольно лежали на столе, а глаза оставались совсем неподвижными, словно и не настоящие это вовсе глаза, а нарисованные на оборотных сторонах толстых линз. Такое внимание слушателя не могло не польстить; Седрик почувствовал себя лучше, не так напряженно, как в первые минуты. Кончив говорить, он поменял ноги — закинул левую на правую — и стал ждать резюме Фиша.

— Да, Седрик, должно получиться. Вы объявите об этом прямо сегодня?

Казалось бы, ответ тут может быть только один — “да”. Седрика очень обрадовало, что такой специалист одобрил его идею, и был уже готов сказать это “да”, но тут в его голове всплыл совет Элии. Элия не доверяет бабушке, а Элия знает о мире гораздо больше, чем он, Седрик. Не только о мире вообще, но и об Институте.

— Нет, — сказал Седрик. — Я, пожалуй, просто послушаю, чего они хотят, а потом свяжусь с бабушкой. Может, она захочет сама сделать объявление.

Доктор Фиш скептически поджал губы. Очень толстые губы.

— Собственно, она уже едет в Кейнсвилл — будет здесь к полудню. Но быстрое и четкое разрешение проблемы повысит ваше реноме — вы произведете хорошее впечатление. Определенное описание предполагаемой методики вызовет у журналистов энтузиазм. Это кардинальным образом реструктурирует… Отношения директора с прессой изменятся в лучшую сторону.

— Я посмотрю, сэр. Я хочу сперва выслушать их, узнать, чего они просят.

И все же — какой соблазн. Так вот, сразу, взять и помочь бабушке.

— Я уверен, что вы правильно спрогнозировали их требования и нашли оптимальный.., самый правильный ответ. — Доктор Фиш снова улыбнулся.

— И еще одно, сэр! Мне нужна помощь экспертов. Есть же тут, наверное, какие-нибудь консультанты, которых я бы мог нанять, чтобы они мне помогли.

Бледное, словно из теста вылепленное, лицо утратило всякую благожелательность, уголки толстых губ брезгливо опустились.

— Они могут оказаться членами ЛУКа.

— Как?

Губы изогнулись еще сильнее. Теперь Фиш не ворковал, он почти выплевывал слова.

— Члены Лиги ученых и конструкторов не допускаются в Кейнсвилл. Никогда, ни под каким предлогом.

Вот оно что! Седрик осторожно поставил обе ноги на пол.

— Ну, тогда, значит.., спасибо за уделенное мне время, сэр.

— Нам нужно обсудить еще один вопрос.

— Да, сэр?

Еле слышные слова ползли к Седрику через стол, как хищные, смертельно опасные пауки.

— Я имею в виду доктора Пандору Экклес, обозревательницу WSHB.

Седрик вздрогнул, как от удара.

— Она анонсировала на сегодня специальный выпуск. Ради него из сетки вещания сняли несколько регулярных программ.

Ну да, бабушка же так и говорила, что это отложат на сегодня.

— А что там будет такое специальное, сэр? Доктор Фиш улыбнулся еще шире, чем прежде, но как-то так получалось, что лицо его было совсем не веселое, скорее уж наоборот.

— В точности это неизвестно, однако как заместитель директора по связи со средствами массовой информации вы должны следить за событиями и быть наготове, чтобы дать при необходимости быстрое и решительное опровержение.

Как серпом по яйцам… Седрик судорожно сглотнул, затем глубоко вздохнул — раз, другой… Ну почему, почему это должна быть именно Пандора Экклес?