СТУК ТОПОРА ПО ВИШНЕВОМУ САДУ
Шрифт:
Глава 7
Мюзикл «Вишневый сад».
На следующий день ровно в десять часов утра, Золотицкий бодро вошел в свой кабинет. Увидев его, Нина подскочила к нему, радостно говоря:
–Ой, Никита Сергеевич! Рада, что вас выпустили!
Золотицкий осмотрел внимательно свой кабинет, сел в кресло.
–Так, а где мой компьютер? Почему не вернули?– деловито спросил он.
Нина пожала плечами, ничего не говоря.
–Вызови ко мне Пузикова!– приказал
Нина захотела выйти, но дорогу ей преградил улыбающийся Пузиков.
–Зачем звать меня, когда я уже здесь?– С этими словами он пожал руку Золотицкому, садясь напротив него.
–Так, прошу ответить, что творится в театре! Где Маслова? Где мой компьютер? Где…
–Извините, Никита Сергеевич,– перебил Пузиков,– но я не так осведомлен, как вы думаете. Я не ведаю, почему не выпускают Маслову.
–А где мой компьютер?
–И того не знаю.
Золотицкий постучал пальцами по столу, потом негодующе спросил:
–А что с репертуаром? Зачем надо было переписывать классику? «Вишневый сад»? Теперь тоже скажите, что все якобы хорошо?
Пузиков улыбнулся фальшивой улыбкой:
–Все в самом деле хорошо! Стало больше зрителей. Зритель хочет веселья, музыки, танцев. Поэтому мы ставим мюзикл «Вишневый сад».
–Ставим? Вот когда будешь художественным руководителем другого театра, Пузик, тогда и будешь работать, как хочешь! Не будет никакого мюзикла!– властно произнес Золотицкий.
Пузиков вежливо возразил:
–Извините, Никита Сергеевич, но новая версия спектакля утверждена Министерством культуры. И моя фамилия Пузиков, а не Пузик.
–Вот как? Никак Аристархов утвердил?
Пузиков ответил утвердительно:
–Он самый. И ему очень понравилось.
Золотицкий недовольно воскликнул:
–Кажется, мне сначала должно понравиться! Я худрук театра!
–Да, не отрицаю…
–А! Не отрицаешь? Я тут главный!
Тогда Пузиков предложил Золотицкому пойти на репетицию мюзикла. Золотицкий кивнул, вскакивая.
В большом зале театра как раз шла очередная репетиция мюзикла. Золотицкий знаком руки поприветствовал всех актеров на сцене, усаживаясь на первом ряду. Покрасневший от волнения Пузиков сел рядом с ним. Посидев минуты две молча, Золотицкий не выдержал, спрашивая своего зама с нескрываемой досадой:
–Почему поставили такую пошлятину? Пляски, объятия? Зачем так искажать классику?
–22-
–Извините, Никита Сергеевич,– произнес виновато Пузиков,– музыка, танцы должны вызвать радость зрителей, улыбки. Какая пошлятина?
Раздраженный Золотицкий моментально ответил:
–Знаете, Раневская с Лопахиным никак не могут танцевать! И обниматься!
Пузиков начал неуклюже оправдываться, мол, зритель желает веселья, музыки, но через минуты три Золотицкий увидел совсем непотребную сцену, когда актриса, играющая Раневскую, осталась в одной белой комбинации, а актер, играющий Лопахина, –
–Что это такое?!– гаркнул на весь зал Золотицкий.
Пузиков невольно вздрогнул, садясь чуть подальше от Золотицкого.
–Черт! Пузиков, что ты выдумал? Пошлятина! Может, они и сексом сейчас займутся?
Актеры на сцене застыли, не зная, что делать.
А Пузиков натужно улыбнулся, не смотря на злого худрука, робко отвечая:
–Они займутся сексом за ширмой. На сцене ничего не будет видно.
Золотицкий взревел от гнева:
–За ширмой, значит?! Хватит! Я запрещаю играть эту пошлятину!
Пузиков криво дернул губой, злобно говоря:
–Никита Сергеевич, вы, кажется, не ханжа!
–Да, я совсем не ханжа, но эту вульгарность, эту пошлятину запрещаю! Все актеры на сцене могут быть сегодня свободны! – В голосе Золотицкого звучал металл.– Я запрещаю играть эту гадость! Это надругательство над классикой! Все актеры на сцене могут уйти!
Пузиков напомнил:
–Никита Сергеевич, вы ведь недавно ставили пьесу Лисистрата», где все актеры бегали
по сцене голые.
Золотицкий хмыкнул:
–Гм, да… Но то была древнегреческая пьеса Аристофана, которую я поставил без всяких изменений! И вы, Пузик, прекрасно знаете, что я ничего не дописывал!
Пузиков обиженно произнес:
–Опять искажаете мою фамилию! Я Пу…
Золотицкий оборвал Пузикова:
–Знаю, Пузиков! И я увольняю своего заместителя Пузикова!
Пузиков растерялся:
–По какому праву, я…
Золотицкий оборвал Пузикова, вскакивая и махая кулаком:
–По закону! Я являюсь тут художественным руководителем театра и его главным режиссером! Вы, Пузиков, будете уволены с сегодняшнего дня за превышение полномочий!
–Я временно был…
–Временно, а теперь постоянно я буду худруком театра! А вы уволены с сегодняшнего дня! И никакой чиновник из Минкульта вам не поможет! Вы, Пузиков, надругались над классикой, своевольно изменили репертуар театра! Вы не согласовали со мной изменения в театре! Вы переписали классическую пьесу «Вишневый сад», исказив все в ней, внеся только секс и пошлятину! Вы надругались над классикой! Вы не будете здесь работать! Это настоящий позор, что вы натворили! – Золотицкий остановился на минуту, потом обратился к застывшим актерам на сцене:
–А чего вы стоите? Или вы не знаете, кто тут главный режиссер и худрук? Расходитесь! Этот поганый и пошлый мюзикл не будет ставиться на сцене!
Взбешенный Золотицкий вбежал в свой кабинет. За ним плелся покрасневший Пузиков.
–Так, Нина, печатай приказ об увольнении Пузикова!– приказал Золотицкий.
Нина вопросительно взглянула на Золотицкого и Пузикова, ожидая какого-то объяснения.
–23-
–Извините меня, Никита Сергеевич, я…– начал оправдываться Пузиков, но его оборвал Золотицкий, садясь в кресло: