СТУК ТОПОРА ПО ВИШНЕВОМУ САДУ
Шрифт:
–Сударь, вы можете уходить! Вы не справились со своими обязанностями!
Нина осторожно спросила:
–Извините, Никита Сергеевич, по какой статье вы увольняете Пузикова?
–Пузиков уволен в связи несоответствия занимаемой должности.
Мрачный Пузиков стоял возле двери, смотря на пол.
–Так, сударь, чего вы тут делаете? Вы уволены!
Пузиков застенчиво спросил:
–Может, пока не стоит меня увольнять? Может, я смогу исправить свою ошибку?
–И ничего слышать не желаю!– гаркнул Золотицкий.– Можете звать сюда на помощь кого угодно, и
Минутой позже Золотицкий спросил без обиняков:
–Сударь, на мое место метите?
–Да что вы, я…
Золотицкий ударил кулаком по столу, снова гаркнув:
–Все! Вон отсюда!
Нина дала Золотицкому напечатанный приказ на подпись. Он быстро подписал приказ,
говоря, чтобы она срочно отнесла его в отдел кадров. Пузиков постоял еще минуту, потом вышел, не прощаясь.
Нина сочувственно сказала, слегка вздыхая:
–Извините, Никита Сергеевич, но я таким сердитым вас никогда не видела.
Золотицкий не ответил ей, посидел несколько минут в кресле, потом подошел к окну. Нина вышла из кабинета. В дверь кабинета постучали. Он обернулся и увидел входящую улыбающуюся Маслову.
–Здравствуйте, Никита Сергеевич!– поздоровалась она.– Меня выпустили!
Лицо Золотицкого залилось легким светом улыбки.
–Как я рад! И меня тоже выпустили!..– обрадовался Золотицкий.– Он хотел добавить, что сейчас уволил Пузикова, но решил пока повременить с этой новостью.
Маслова села на стул, спрашивая:
–А что случилось в театре? Видела мрачного Пузикова.
Золотицкий несколько помрачнел, говоря вполголоса:
–Я уволил его.
Маслова изумилась:
–За что?
–Он хотел поставить в театре мюзикл «Вишневый сад».
Маслова снова изумилась:
–Что за бред?
Золотицкий воскликнул с отвращением:
–Вот именно, Татьяна Петровна! Этот Пузик надругался над классикой! Как вы себе представляете танец Раневской с Лопахиным в спектакле?
–Такого не может быть!
–Совершенно с вами согласен!– продолжал злиться Золотицкий.– Ладно, танцы… Но потом…– Он остановился, чуть не выругавшись.– Да, потом Лопахин раздевает Раневскую, она в одной комбинации, он только в трусах…
Маслова замахала руками, прося худрука:
–Ой, хватит! Даже не хочу слушать про эту гадость!
Золотицкий сразу согласился:
–Да, гадость… Актеры в спектакле по милости Пузика должны заниматься сексом! Вот поэтому я его уволил с сегодняшнего дня!
Маслова одобрительно сказала:
–24-
–Правильно сделали!
Золотицкий прибавил:
–И этот придурок еще заикался об Аристархове, что он якобы утвердил мюзикл.
–Гм, Аристархов уже худрук вместо вас?
Золотицкий махнул рукой:
–Ладно, с этим придурком… Но Аристархов может явиться в театр.
–Пусть… Полагаю, Никита Сергеевич, вы сможете ему достойно ответить?
Золотицкий смягчился:
–Конечно… Ладно, когда мой компьютер вернут?
Словно в ответ на вопрос Золотицкого в кабинет вошла улыбающаяся Нина, говоря:
–Никита Сергеевич, ваш компьютер вернули!
Золотицкий встал, недоуменно спрашивая:
–А почему не принесли в мой кабинет? .. – И потом сам же ответил:-Да, ничему не надо удивляться сейчас… В царстве абсурда…
Он сам занес компьютер в кабинет, включил в сеть.
–Значит, Татьяна Петровна, мы полностью реабилитированы!– подытожил Золотицкий, слегка улыбаясь.
–Да, все обвинения сняты. Лучше поздно, чем никогда! Остается только завтра ждать Аристархова,– ответила убежденно Маслова.
Глава 8
Те же и Аристархов.
Слова Масловой насчет прихода Аристархова оказались пророческими: на следующий день в кабинет Золотицкого уверенно вошел Аристархов. То был важный господин лет пятидесяти, низенький и тучный, с поседевшими висками, с серыми безжизненными глазами. Он был одет в строгий синий костюм, синий галстук и белую сорочку.
Аристархов работал в Министерстве культуры уже лет двадцать. Окончив ВГИК, он мечтал работать актером, но актер из него получился никудышный – никакого таланта не было, к тому же излишний гонор и непомерное высокомерие вызвали неприятие к нему режиссеров и всех актеров, в результате чего Аристархов был уволен из-за несоответствия своей должности. Мать его занимала высокий пост в Министерстве финансов, подключила всех знакомых, чтобы устроили ее высокомерного сынка в Министерство культуры. Там ему не нужен был талант актера, только требовалось усердие и исполнительность. Несколько напуганный увольнением, Аристархов работал примерно, умерив свои непомерные амбиции. Поначалу работа показалась ему скучной, однако со временем он понял, что сидит на неплохой должности – ездить и проверять, делать указания с важным видом знающего все и вся значительно лучше, чем быть исполнителем. Через пять лет Аристархов дослужился до более высокого поста в Министерстве культуры, став куратором нескольких театров.
Аристархов весьма брезгливо огляделся вокруг, не замечая секретаршу Нину, заходя без всяких церемоний к Золотицкому.
Увидев его, Золотицкий поздоровался, предлагая присесть напротив себя. Аристархов кивнул, сел на стул, потом произнес высокомерно – меланхолическим тоном:
–Знаете, Никита Сергеевич, я по долгу службы обязан курировать несколько театров, но в некоторые мне очень не хочется заходить… Да… Я понимаю, что худрук в театре самый главный, но есть еще над ним многие, которые тоже трудятся на благо своей страны.
Длинное предисловие чиновника совсем не понравилось Золотицкому. К тому же холодный взгляд серых безжизненных глаз Аристархова внушали лишь отвращение к его
–25-
особе.
Золотицкий подумал недовольно: «Вот явился тут… Поучать будет… Как он мне надоел! Только бы не сорваться…».
Он тревожно спросил чиновника:
–Извините, Петр Иванович, я что-то опять не то сделал, как вы считаете? Опять
претензии ко мне?
– Да, есть претензии. По поводу репертуара и по поводу увольнения Пузикова.