СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

Тимуриды Люда и Игорь

– Пойди принеси футляр от них... – сказал он Оле. – Он в машине... И возьми ее запасное платье, на сегодня хватит ей мелькать...

И, обернувшись, послал с Олей бойца.

Я же задержала руку этого бойца. И, когда он склонился ко мне, застенчиво шепнула ему на ухо. Свое, женское. И хихикнула.

Саня склонилась надо мной. Совсем как мама.

– Что ты сказала ему? – тихо спросила она. – Учти, я отвечаю за тебя и не дам тебе вести бесстыдно...

Я покраснела.

А потом, склонившись над ее ухом, стыдливо произнесла, так что управляющий и официанты, все-таки бросающие на нас незаметные испуганные взгляды, понимающе отечески вздохнули.

– Там у них сейф открыт на входе, куда оружие прячут, забирая на время у входящих клиентов, я заметила в зеркало в открытую дверь, когда вставала... – шепотом стыдливо призналась я. – Я попросила бойца, чтоб он достал мне незаметно что-то оттуда с глушителем, пока обыскивающий идиот будет глазеть на Олю... Я хотела, чтоб, вынув из сейфа, он на пути туда спрятал пистолет в женском туалете, на мгновение отстав от Оли и выскочив потом вслед за ней. А я выйду и заберу...

Я шептала все это ей на ухо покаянно, потупив глаза и заливаясь краской. Мне было стыдно, что я назначила ему свидание там.

Саня поджала губы, снова став строгой дамой, выговаривая.

– Ты с ума сошла! – прошипела она.

– Не хочу умирать молодой! – закатив глаза, как мамина дочка, стыдливо призналась я, как мамочке.

Саня не выдержала, и хихикнула.

Но тут снова все пошло наперекосяк. Среди молчавших до сих пор посетителей все громче и громче стал гневный и такой сдавленный от боли голос того возмущенного старца, который говорил в углу все громче и громче.

– Они украли драгоценности Царской Семьи!!! – все подымая голос, выкрикнул старик.

Подбежавший к ним управляющий дернулся.

– В восемнадцатом году, – добавил старик, желая почему-то быть точным. – Украли!!!

Управляющий опять дернулся.

– Кто-нибудь подал заявление о краже? – угодливо спросил подбежавший к управляющему на помощь официант, не слишком разобравшись, о чем речь, и подавая вино.

Несмотря на трагичность ситуации, в зале вспыхнул такой гогот, что официант присел.

– Все равно, это наряд Татьяны, я требую расследования, как ее вещи попали к ним... – затопал ногами старик.

– Миллионов на пять потянет? – цинично спросил голос сзади.

– Гранаты... – равнодушно ответил собеседник. – Они не очень дорогие...

Оглянувшись, я увидела двоих вошедших ювелиров, разглядывавших меня сзади. Двое наших телохранителей, озверев, подымались из кресел к ним с вполне определенными намерениями.

– Если не на аукционе, то гранатовый набор не больше пяти миллионов долларов... А на аукционе, если еще и фанаты царской семьи попадутся... Зато ожерелье Екатерины, если подлинник, то цена ему даже неизвестна... Таких камней в мире даже не видели в открытой продаже, разве что в коронах... Один камешек может на сотню завалить, а у нее их десяток...

– Если оно еще и старинное, то оно бесценно, цену аукционную даже и предположить нельзя... – тихо ответил собеседник. Они рассматривали мой костюм, будто я была кукла. – Скорей никто и вывезти не разрешит, объявят государственным достоянием.

Я обиженно отвернулась.

Наши мальчики озлоблено подошли к ним, но вышибалы успели быстрее и осторожно отвели в сторону мальцов.

Я дернулась.

– Сиди, не высовывайся... – сказала Саня. – И угораздило же тебя одеть этот набор. Одно утешение, что это ювелиры, а здесь сейчас у них встреча, они и не такое видели...

Молодые люди издалека перевели на нее взгляд.

– Тиффани... – равнодушно сказали они оба название магазина драгоценностей, и опять стали усиленно рассматривать меня.

Саня рассердилась.

– Мы обручились тайно, иначе тогда это было невозможно... – горестно рассказывал в середине зала старец. Он делал это очень громко. – А потом, потом... – лицо его застыло, и облик стал маской. Он так и не решился сказать, что было потом. – Это ее вещи... – прошептал он, и я услышала. – Моя Татьяна...

– Она словно в огне! – восхищенно сказал кто-то, исподтишка смотря на меня.

– Это не ее набор! – воскликнул старик.

Я рассердилась и встала. Они собрались кучкой вокруг него.

– Дедушка, – ласково сказала я. Я старалась вести себя, как застенчивая стыдливая дочка Олега Ивановича, местного авторитета. – Успокойтесь, я никого не убивала, мои родственники тоже, ожерелье могло достаться человеку, передавшего его мне как своей наследнице, тысячами честных и благородных путей... Как дар, как плату за услугу, как вещь на память, как плату за спасение, как память за верность, просто быть куплено в тяжелые годы...

Я ласково уговаривала его.

– Оно есть наследство Царской Семьи и должно принадлежать ее наследникам... – упрямо прошептал старик, откидываясь назад в страхе.

Подоспевший управляющий чуть не со слезами уговаривал его успокоиться.

– Если б царским наследникам отдали все, что у них забрали, то им в первую очередь пришлось вернуть Кремль и Россию... – взмолился он. – Успокойтесь дедушка, вот выпейте лучшего вина... Называется “Царская водка”...

Старик поперхнулся. Ювелиры в ужасе попятились.

– Нет, нет, не “водка”, – быстро поправился управляющий, – я оговорился! Называется “Царская семья”!

Я не выдержала и хихикнула, хоть это было нехорошо. Но никто не выдержал. Поперхнулись все.

– Это что намек? – мрачно спросил ювелир. Он отставил стакан.

– Они заказали? – подозрительно спросил старик, кивнув головой в нашу сторону. Странно разглядывая вино, будто его назвали “Екатеринбург”.

– Нет-нет, это вам за счет заведения... – быстро залепетал официант.

Я быстро села, чтоб дедушка не подумал, что я над ним смеюсь.