Суд времени. Выпуски № 01-11
Шрифт:
Сванидзе:Спасибо, спасибо. Прошу Вас, сторона обвинения может задать вопросы свидетелю защиты.
Кургинян:Вот Вы говорите, что он выполнял, и это всем понятно, такие представительские общие функции. И это прекрасно. Но Вы же говорите — я хочу здесь уточнить — что он влиял на политические решения, то есть на то, что называется теперь decision making, на делание решений. Был ли двор при Николае II очень серьезной машиной принятия решений?
Мироненко:Нет, конечно. Машиной принятия решений он по определению быть не мог.
Кургинян:Нет,
Мироненко:Я бы не сказал, что… У него была своя ниша. Влияли многие. Газеты влияли? Влияли. Политические партии, Дума влияли? Влияли. И двор тоже влиял.
Кургинян:Я понимаю, что на ситуацию в обществе, конечно, влияет, например, статья в газете или студенческая дискуссия. Но, наверное, супруга Николая II влияла больше на принятие решений, чем дискуссия в Московском университете.
Мироненко:Абсолютно верно.
Кургинян:И влияла достаточно сильно?
Мироненко:Да.
Кургинян:И не она одна. Вот мы говорим, «сестры-черногорки»…
Мироненко:Наиболее яркий пример — это Анна Александровна Вырубова, которая осуществляла, как теперь модно говорить, promotion Распутину в царской семье.
Сванидзе:Пиар.
Мироненко:Пиар.
Кургинян:Их было много и имя им легион. Они все влияли. Вот эти влияния… Понимаете, всегда очень страшно, когда система управления начинает строиться не на тех, кто управляет и отвечает за какой-то сектор профессионально, а на тех, кто за спиной шушукаются и делают назначения. Вот этот фактор, имел серьезное значение в эпоху Николая II?
Мироненко:Конечно, имел.
Кургинян:Ваши ощущения, оценки роли этого фактора, вот этих влияний за спиной и всего прочего на политику…
Сванидзе:Десять секунд.
Кургинян:…было определяющим в значительной степени? Очень серьезным?
Мироненко:Вы знаете, кто может взвесить на весах? То, что это был серьезный фактор, это безусловно. Что перевешивало? Тут надо в каждом конкретном случае рассматривать борьбу различных политических сил.
Сванидзе:Спасибо, спасибо. Прошу, сторона обвинения. Сергей Ервандович, прошу Вас, далеко не уходите. Ваше слово, Ваш тезис, Ваш свидетель.
Кургинян:Пожалуйста, выведите доказательство.
Материалы по делу.
Из письма императрицы Александры Федоровны Николаю II: «Зачем у тебя такая тряпка министр двора? Он бы должен составить списки имен и предложить кары за оскорбление твоей супруги. В частной жизни муж бы не потерпел бы ни на минуту таких нападок на свою жену».
Кургинян:Вот так назначались министры двора. Еще одно доказательство, пожалуйста.
Материалы по делу.
Из допроса генерал-майора Евгения Климовича (9 марта 1917 г.): «Мне казалось, что какой-нибудь
Кургинян:Я согласен совершенно, что никто не может взвесить на весах; есть просто экспертное суждение. Вашему экспертному суждению я абсолютно доверяю.
Теперь я хочу предоставить слово своему свидетелю, Тюренкову Михаилу Анатольевичу, заместителю директора Центра консервативных исследований социологического факультета МГУ, ответственного редактора журнала «Русское время». Скажите, пожалуйста, вот Ваши ощущения роли вот этого всего, как сейчас бы сказали, нетранспарентного, непрозрачного, вот всех этих камарилий и людей, которые шепчут в ухо, толкают в спину, и при этом ни за что не отвечают, а только делают решения. Какова была эта роль?
Михаил Тюренков, заместитель директора Центра консервативных исследований социологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова:Как мне кажется, тут есть несколько составляющих, особенно если спроецировать те события на современность, то это, можно сказать, был сплошной «черный» пиар. То есть то, что происходило, особенно в 10-е годы, непосредственно перед Первой мировой войной, непосредственно перед революцией, — это действительно был какой-то спектакль абсурда. Пресса, несмотря на все-таки еще продолжающуюся цензуру, стала печатать вещи совершенно неприглядные: и в адрес самого государя, и в адрес его семьи.
Кургинян:Пресса была прессой, она уже была. Душить он ее до конца не мог и все прочее, но поменьше авантюристов и каких-то странных людей держать вокруг себя, а главное — не позволять им влиять на решения, он мог. Не держать их рядом с собой, доверять профессионалам и людям, которые этим управляли, а не каким-то странным людям. Что это за странные люди?
Тюренков:Сергей Ервандович, я немножко не закончил.
Кургинян:Да, пожалуйста.
Тюренков:Действительно, в этих обстоятельствах, если бы действительно государь был бы…
Сванидзе:Десять секунд.
Тюренков:…человеком, который умеет следить за ситуацией, он бы просто не позволил бы этому «черному» пиару распространиться. Хотя бы смог бы остановить эту волну.
Кургинян:То есть эта камарилья скорее управляла им, чем он ею.
Тюренков:Здесь я не стал бы столь категоричным, но в значительной степени — да, действительно, государь был заложником.