Суд времени. Выпуски № 01-11
Шрифт:
Сванидзе:Спасибо. Конечно, совершенно очевидно, что мы не можем сегодня закончить наши слушания.
Сейчас я предоставляю по сегодняшнему, второму дню слушаний, право на заключительное слово обеим сторонам.
Прошу Вас, сторона обвинения. Сергей Ервандович!
Кургинян:Я хочу сказать, что жалость — очень сильное чувство. И каждый раз, когда мне говорят о трагической гибели членов семьи, или когда мне говорят о трагической болезни ребенка, или когда мне говорят о том, как они любили друг друга, я искренне, как человек, испытываю все чувства жалости, во всей полноте. И ничто не может его пересилить, кроме другого чувства жалости. Чувства жалости к поломанной истории моей страны, к хаосу; чувства жалости к людям, которые завоевывали империю, которая рухнула.
Сванидзе:Время.
Кургинян:…почему нельзя было уйти в сторону? — а на алтарь психоаналитического компенсаторного успокоения царицы, другое чувство жалости преобладает во мне! Не знаю, какое!
Сванидзе:Прошу Вас, сторона защиты. Леонид Михайлович.
Млечин:Ваша Честь, мы говорили сегодня о том, как назначались министры при императоре Николае — точно так же, как до него, и, пожалуй, может быть, даже немножко лучше, чем после него. Мы говорили о том, какую роль играет двор при Николае — такую же, как до него, но меньше, чем после него. Мы говорили о его семейных делах. Они были и до него, и после него. Все это не имеет ни малейшего отношения к вопросу о том, почему рухнуло самодержавие, почему был расстрелян Николай II и почему в нашей стране произошла сначала февральская, а потом октябрьская революция. Пока что вины императора Николая в этом я не вижу.
Сванидзе:Благодарю Вас. Мы прекращаем голосование нашей телевизионной аудитории.
Завтра в 21 час наши слушания на тему последнего русского императора Николая II будут продолжены.
Сванидзе:Здравствуйте! У нас в России, как известно, прошлое непредсказуемо. Каждое время воспринимает прошлое по-своему. В эфире «Суд времени». В центре нашего внимания исторические события, персонажи, проблемы, их связь с настоящим. Судить историю вы будете вместе с нами. У вас есть возможность голосовать. Такая же возможность будет у сидящих в зале.
Сегодня третий день слушаний по теме: Николай II — достойный правитель или лидер, приведший страну к краху?
Российский император Николай II — последний российский император. На нем оборвалась трехсотлетняя история династии. Николай правил чуть больше, чем Брежнев, но меньше, чем Сталин, но кажется, что его правление было коротким — настолько спрессовалась история за годы, доставшиеся ему.
Главный вопрос наших слушаний: император Николай II — достойный правитель или лидер, приведший страну к краху?
Мы запускаем голосование для нашей телевизионной аудитории. Номера телефонов вы видите на своих телеэкранах.
Обвинитель на нашем процессе — Сергей Кургинян, политолог, президент международного общественного фонда «Экспериментальный творческий центр».
Сторона защиты — Леонид Млечин, писатель.
Прошу вывести на экран материалы по делу.
Материалы по делу.
2 марта 1917 года император Николай II отрекся от престола. Он передал власть брату, великому князю Михаилу Александровичу. Однако и тот чуть позже отказался от трона. Россия осталась на попечение Временного правительства. Сегодня ряд историков полагает, что отречение было последней, роковой ошибкой царя, что при живом монархе оппозиция не решилась бы на захват власти, не было бы 17-го года и гибели империи. Так ли это на самом деле? Ведь, как считают многие эксперты, в придворной и политической среде России ждали переворот с конца 1916 года. К тому времени высшая государственная власть дискредитировала себя неудачами в Первой мировой войне, ошибками во внутренних делах, скандалами, связанными с Распутиным и императрицей Александрой Федоровной. Общество считало, что царь не контролирует ситуацию в стране.
Мог ли Николай остаться на престоле или своим манифестом об отречении он лишь предотвратил неизбежное свержение? Почему Николаю не удалось, оставив престол, уехать из России? И кто отдал приказ о расстреле царской семьи?
Сванидзе:Итак, третий день слушаний.
Вопрос сторонам: сохранил ли Николай II к моменту отречения авторитет в военной, церковной и иных социальных сферах?
Прошу, сторона обвинения. Сергей Ервандович, Ваш тезис, Ваш свидетель.
Кургинян:Прошу доказательство.
Сванидзе:Пожалуйста, доказательство обвинения.
Материалы по делу.
Из интервью великого князя Кирилла Владимировича: «Даже я, как великий князь: разве я не испытывал гнет старого режима?.. Разве я скрыл перед народом свои глубокие верования, разве я пошел против народа? Вместе с любимым мною гвардейским экипажем я пошел в Государственную Думу, этот храм народный… Смею думать, что с падением старого режима удастся, наконец, вздохнуть свободно и свободной России и мне. Впереди я вижу лишь сияющие звезды народного счастья». Из интервью газете «Биржевые ведомости» 9 (22) марта 1917 г.
Кургинян:Я хочу сказать, что речь идет о вещах неопровержимых и весьма прискорбных. В том, что касается высшей элиты страны, поддержка была потеряна, в том числе, она была потеряна и в тех пластах этой элиты, которые формировал сам царь. Он потерял поддержку военных, он потерял поддержку церкви… Или почти всей церкви, почти всех военных. Остались считанные люди в элите. Никогда не бывает так, чтобы в народе не осталось монархических чувств. Или не осталось в среде простых людей. Эти чувства формируются столетиями. Но в элите они были потеряны.
Об этом говорят многочисленные свидетельства, и я предлагаю господину Репникову подтвердить или опровергнуть мой тезис. Пожалуйста.
Сванидзе:Если можно, представьте свидетеля.
Кургинян:Господин Репников — доктор исторических наук, блестящий эксперт во всем, что касается этого периода истории.
Репников:Поскольку времени мало, я ограничусь цитатами и краткой выжимкой.
Сванидзе:Прошу Вас.
Репников:Значит, в отношении церкви. Сейчас вышли два тома документов, подготовил историк Бабкин. Это документы, которые убедительно свидетельствуют: высшие церковные иерархи Николая II не поддержали. Более того, революцию они приветствовали и были более озабочены не судьбой отрекшегося самодержца, а хозяйственными вопросами. В частности, вопросами: кто будет платить зарплату, как будет новая церковная структура строиться после отречения монарха. И такой даже момент. Очень много споров шло по вопросу, кого теперь поминать во время молитв. И Синод предписал: «Поминать Богом хранимую державу Российскую и благоверное Временное правительство ее». Дьяконы иногда путали и возглашали: «Многие лета благоверному Временному правительству». Также нужно отметить, что были и священники — опять-таки не все потеряли монархические чувства — пытались опять поминать царскую семью, но зачастую или на них писали доносы, что это черносотенцы, монархисты и что нужно их отстранить…
Кургинян:Значит, в целом церковь…
Репников:В целом, церковь не поддержала.
Кургинян:То же самое можно сказать и о верхушке армии?
Репников:О верхушке армии то же самое. Можно назвать только генерала Келлера. Он отправляет Николаю II телеграмму: «Не покидайте нас, Ваше Высочество! Не отнимайте у нас законного наследника престола русского!» Не дождавшись ответа, Келлер пытается противостоять революционным волнениям на местах. Единственный пример. Другие генералы поддерживают отречение…
Кургинян:То есть весь высший генералитет.
Репников:…и по сути этому не препятствовали.
Сванидзе:Завершайте, если можно.
Репников:Что касается отдельных представителей, много можно цитат приводить. Колчак.
Кургинян:Хан Нахичеванский…
Репников:Да, да, да. Колчак на допросе показывает: до момента отречения я был монархистом. После этого я им быть перестал. Я полагал, что монархия в том виде, в котором существует при этом самодержце, не может привести страну к победе.