Судьба - Дитя Неба (Симфония веков - 3)
Шрифт:
– Замолчи!
– Это слово прозвучало с такой силой, что Рапсодия от неожиданности уронила стебелек травы на землю.
– Откуда ты знаешь, что мне довелось испытать? С чего ты взяла, что я не мог на собственном опыте убедиться, каким слабым делает человека любовь? Как ты смеешь думать, будто я стану порицать кого-либо - даже его, - не пройдя по этой дороге сам?
Акмед наконец повернулся к ней, и Рапсодия увидела, что в его глазах пылает темный огонь.
– Я знаю, какие клятвы люди дают в юности. Я все знаю о желании отдать всего себя, без остатка, тому, кто тебе дорог, и о попытках сохранить то, что сохранить нельзя, несмотря на все посулы любви. Именно это я и ненавижу в Эши больше всего: он заставил
Он отвернулся к далекому горизонту. Рапсодия несколько секунд смотрела на него, а потом и сама принялась разглядывать далекие облака.
– Кто она?
Король фирболгов ссутулился и опустил глаза.
– Прошу тебя, пусть это останется тайной. Считай, что это мое Спящее Дитя, которое лучше не трогать.
Рапсодия кивнула.
– А Грунтор знает?
– Он знает все, потому что не судит и ни о чем никогда не напоминает. Спроси, что он думает об Эши, если тебя интересует объективное мнение.
Рапсодия встала и потянулась.
– Не интересует. Это не имеет никакого значения. Эши ушел.
– Он вернется.
– Нет, не вернется. Он сделает предложение намерьенке из Первого поколения, той, кого кольцо Патриарха посчитает достойной его выбора.
Акмед выпрямился и посмотрел в огонь.
– Еще одно подтверждение того, что чуть раньше я сказал о его слабости и верности, отданной не тому, кому следует.
– - Не думаю, что ты прав, - покачала головой Рапсодия.
– Мы с самого начала понимали, что не сможем быть вместе. Эши родился, чтобы стать Королем намерьенов, хочет он того или нет. Он должен жениться на женщине из благородного рода. Я знала об этом еще до того, как полюбила его, и тогда, когда полюбила. Знаю сейчас. Ничего не изменилось. Он ушел навстречу своей судьбе. Наступит день, когда мы тоже исполним свое предназначение.
– Разумеется, только я подозреваю, что нам еще суждено с ним встретиться.
– Ну и что? Все кончено.
– Рапсодия взглянула на темно-синее небо в поисках вечерней звезды, но тучи затянули горизонт, и она опустила глаза. И за это я ему благодарна.
– За что?
– Он подарил мне конец. Завершение. То, о чем я мечтаю с тех самых пор, как мы с тобой встретились и события стали разворачиваться с головокружительной быстротой. Я устала, Акмед.
– Она повернулась и посмотрела на него, в ее глазах он увидел бесконечную грусть.
– Я устала искать демона. Устала жить, зная, что любой человек, которого мы встречаем, может оказаться вместилищем ф'дора. Я хочу наконец выяснить, кто это, и убить его, раз и навсегда. Чтобы ты навечно пленил его дух и он больше никогда не вырвался на свободу.
– Она снова взглянула на ночное небо.
– Я больше не могу жить с терзающими меня кошмарами. Я хочу, чтобы все закончилось. Навсегда. Хочу заснуть и спокойно проспать всю ночь.
В темноте рядом с ней раздался сдавленный смешок.
– Извини, но этого не будет. Никогда.
– Почему?
– Налетел порыв холодного ветра, и Рапсодия невольно вздрогнула.
– Ты сама прекрасно знаешь.
– Голос Акмеда смягчился.
– Если нас не прикончат в ближайшие недели или месяцы, то весьма высока вероятность того, что мы никогда не умрем, вернее, проживем не меньше тысячи лет. Как и все Первое поколение намерьенов, мы обманули Время, когда отправились в путешествие по Корню. Благословенное бессмертие тоже имеет свою цену. Ты хочешь, чтобы все закончилось, Рапсодия, но твоему желанию не суждено сбыться. Вспомни Праматерь, которая многие века охраняла Спящее Дитя. И нам точно так же суждено всю жизнь оставаться на своем посту. Ты же видела чудовище, спящее в недрах Земли, и знаешь, что демоны мечтают только об одном - выпустить его
Рапсодия резким движением вытащила из ножен свой меч, и Звездный Горн тут же залил холодную ночь ослепительным сиянием, осветив белый снег алыми вспышками.
– Отлично, - заявила Рапсодия, глядя в глаза Акмеду.
– Я согласна ничего не видеть вокруг себя и готова стать наивной идиоткой. Мне кажется, ты не понимаешь, Акмед. Мне необходимо верить, что наступит день, когда весь этот кошмар закончится. Иначе я просто не смогу жить дальше.
Она отвернулась и, подойдя к краю обрыва, принялась вглядываться в небо. Из-за холодной серой тучи на мгновение появилась вечерняя звезда и тут же спряталась снова. Рапсодия прогнала все посторонние мысли и запела гимн уходящему дню.
Ветер подхватил пронзительно чистые звуки, и Акмед едва заметно улыбнулся.
– Очень даже сможешь, уж поверь мне, - скорее себе, чем ей, ответил он.
11
На границе, Северо-Западная Бетани, Юго-Восточный Кандерр
Рапсодия услышала Элендру гораздо раньше, чем увидела.
Акмед заявил, что ввиду недавних событий им не стоит долго находиться на территории Ярима, и потому они постарались проехать через провинцию как можно быстрее и лишь по ее границе. Через три дня они оказались в огромном лесу, где проходила граница Бетани и плодородных земель Кандерра.
Король фирболгов, который за целый день пути ни разу не выпустил Винкейна из своих цепких рук, кивнул, показывая, что пора отдохнуть, и мягко остановил коня посреди пологого склона холма. Рапсодия быстро соскочила на землю и осторожно, стараясь не зацепить больную ногу, сняла с лошади Арика.
Когда они разбили лагерь, солнце уже садилось, в небе над голыми деревьями появилась одинокая звезда, и Рапсодия, отряхнув грязь с одежды, принялась оглядываться по сторонам в поисках подходящего места, где она могла бы пропеть свою вечернюю молитву. И тут издалека до нее донесся голос, благословляющий уходящий день.
Древнюю молитву, пронизанную теплом и любовью, наполняла сила и боль человека, видевшего, как зарождаются и умирают миры, человека, прошедшего самые страшные войны и познавшего победу, но не испытавшего ликования. Эта песнь звучала, прославляя свет ушедшего дня и наступление ночи.
Глаза Рапсодии наполнили слезы радости, и она схватила Акмеда за руку.
– Элендра! Это Элендра!
Акмед, который привязывал Винкейна к дереву, так чтобы тот постоянно находился у него на глазах, лишь коротко кивнул. Король фирболгов уже знал, что Элендра где-то неподалеку, он проследил за биением сердца древней воительницы. Она была одной из немногих людей, родившихся на Серендаире, и потому ее пульс он продолжал чувствовать.
– Она совсем близко. Тебе стоит ее встретить.
Он оглянулся через плечо и увидел, что Рапсодия уже исчезла.
От того места, где они остановились на ночлег, Рапсодия двинулась к востоку, к подножию большого холма. Не обращая внимания на припорошенные снегом, скользящие под ногами листья, осыпающиеся мелкие камни и корни, она начала взбираться по склону. Рапсодия с огромным трудом сдерживала охватившее ее волнение.
Она увидела свою наставницу на самой вершине холма и замерла на месте. Элендра пела гимн звездам, вытянув перед собой руки и подставив темнеющему небу ладони. Волнение и пронзительная любовь наполнили душу Рапсодии. В сгущающемся сумраке Элендра до боли в сердце напомнила ей мать, научившую ее этим гимнам, давным-давно, в раннем детстве. Рапсодия уже успела забыть, когда в последний раз видела мать во сне. Заставив себя немного успокоиться, она присоединилась к Элендре, и вместе они проводили уходящий день.