Судьба и другие аттракционы (сборник)
Шрифт:
— Я, конечно, польщена, — ответила Ульрика, — но не переоцениваем ли мы…
— Если бы им была нужна Земля, — не дослушал ее профессор, — они бы вышли на контакт с Землей, а не заглушали бы каналы связи с НАСА.
— Каким может быть их интерес? Свернуть эксперимент или же как раз развить его… — размышляла Ульрика.
— Мне показалось, что они равнодушны к метафизической составляющей стороне того, что мы делаем здесь. Должно быть, у них какая-то совсем другая мораль. — Мэгги срывается на крик. — Они чудовищны! Я поняла. И надо готовиться к худшему.
— Неужели чудовищнее нас? — пожал плечами профессор. — Мы же вот при всей своей озабоченности «этической уязвимостью» так и идем до конца.
— Без меня, — вдруг сказала Ульрика.
— Как? — опешил профессор.
— Кажется, я до конца как раз и дошла, причем давно, только не заметила этого. Я уже с «другой стороны» конца.
— То есть ты, Ульрика, боишься, что они используют наши опыты во зло? — спросил профессор.
— Куда уж больше! — рассмеялась Ульрика.
— А может, их как раз интересует наша претензия на создание мира Добра! — зашумел профессор. — Как это не пришло в твою головенку! Если б хотели зла, неужели б не обошлись без нашей помощи?
— То есть вы считаете, босс, — начал Энди. — что это такое своего рода божество из машины, чтобы разрешить всё наше неразрешимое, распутать то, в чем мы запутались, да? А почему бы и нет? — закончил он совсем другим тоном.
— Если нам предстоит Контакт, — Мэгги казалось, что у нее сейчас лопнет голова от разрастающейся головной боли. — я за … Но если он будет в форме сотрудничества по эксперименту. — вы не вправе, профессор Снайпс, пока не узнаете их истинных целей, мотивов и прочего. У вас есть что-нибудь от головы, профессор?
— Не тебе решать, — хлопнул ладонью по столу Снайпс.
— Теперь уже и ей, — совершенно спокойно сказала Ульрика. — Перед лицом того, что…
— Да вы с ума посходили! — вскочил, забегал по комнате Снайпс.
— Это бунт, — улыбнулся Энди.
— Нам помогут создать мир Добра! — клокотал профессор, — укажут, в чем мы неправы, выведут из тупика, а вы, вы! — он задыхался. Навалился на стул, достал трясущимися руками какой-то пузырек, влил в рот несколько капель. — Сейчас… уже лучше, да.
— Надежда была бы, если они пытались закрыть эксперимент по нравственным основаниям. — Мэгги стояла с закрытыми глазами, прислонившись к стене.
— Но ведь это тоже было б неправильно, — поразилась Ульрика. — И если бы так, они были б неправы.
— Я как раз об этом, — еле слышный голос Мэгги. — Надежда была бы, если они были бы так неправы.
В комнату влетел Глеб.
— Вот. Мой персональный радиопередатчик. Он вряд ли блокирован. Просто потому, что я им не пользовался ни разу. Какой-нибудь из сигналов да пробьется на Землю.
Они испробовали все каналы, и безрезультатно. Значит, где-то на орбите стоит ловушка, глушилка. Это всё.
— Что же, будем учиться признавать свои поражения, — скривился Энди.
— Оператор Фриман Морган на связи. — Голос Моргана.
— Получилось! Да-а! — закричали все.
— Морган, это Терлов. Всё, что ты сейчас услышишь, не есть результат коллективного психоза, не плод массовой галлюцинации.
— Я высылаю данные по вашим гостям, — сказал Морган, когда Глеб закончил. — Я посмотрел, пока тебя слушал. Я сейчас доложу по начальству, будем разбираться, в экстренном режиме, разумеется. Ну, а насчет того, что это не коллективный психоз, вы всё же все вместе еще раз подумайте, ладно? В общем, я на связи. Держи нас в курсе. Удачи.
Они изучали распечатки. Какое счастье, что существует Морган! Счастье, что у них там в НАСА есть «экстренный режим». Счастье. Но что это? Все те же данные, которые они уже получили от имитации Моргана. Слово в слово! Найти хотя бы одно отличие, да? Неужели это опять было общением с компьютерной программой? Тогда они не просто побеждают — издеваются.
— Я пойду и перестреляю их всех, — сказал Энди.
— Нашел! — кричит Глеб.
— Что? — спросили все.
— Отличие. Одно. Но какое. Смотрите, последнюю строчку в материалах по каждому.
— Отец Габриэль, — читает последнюю строчку Мэгги, — погиб в авиакатастрофе десять лет назад. — Она не сразу поняла, что прочитала.
— Аврора Браун, — читает профессор, — погибла от неизвестного вируса на планете Луби в две тысячи четыреста восемьдесят седьмом, то есть девять лет назад.
— Джон Керенджи, — Ульрика бросила на стол распечатку, — сгорел при аварии звездолета десять лет назад.
— Получается, мы имеем дело с мертвыми? — тупо сказал Энди.
— Но только в том случае, если информация прошла от настоящего живого Моргана, а не от его компьютерного клона из паразитарной программы, — сказала Мэгги.
— Он был настоящий, — ответил Глеб.
— Ты так веришь в свою интуицию? — тут же спросил Энди.
Глеб снова выходит на связь с Землей.
На этот раз всё: Морган молчит. Они заглушили канал связи. Просто, тупо, без всякой имитации.
— Не поставили сейчас электронного Моргана, чтобы мы не сравнивали, чтобы не узнали, с кем сейчас общался Глеб, с их программой или же с НАСА, — сказала Ульрика. — Эти параноидальные игры, для того, чтобы сломить нас.
— В принципе, они поступают очень по-человечески, — вздохнула Мэгги.
— Если не считать того, что они мертвые, — сказал Энди.
— А можно, я все-таки попробую дать материалистическое объяснение? — поднял руку Глеб. — Керенджи сгорел в звездолете, тело точно не обнаружено. Святой отец разбился в самолете, тело, вполне вероятно, не найдено. Аврору, скорее всего, кремировали от греха подальше на планете Луби, там, где она и подцепила заразу.
— Хочешь сказать, что кто-то спокойно мог принять их обличие, выдать себя за этих людей? — закруглила его мысль Ульрика.