Судьба империи Очерк колониальной экспансии Франции в XVI-XX вв
Шрифт:
Главной проблемой для де Голля в декабре 1960 — начале января 1961 г. было обеспечение победы на референдуме о самоопределении Алжира. Именно в это время ультраправые силы предпринимают попытку объединиться и сорвать новый алжирский курс главы государства. В апреле 1961 г. в Алжире вспыхнул очередной военный путч, во главе которого встали четыре генерала — М. Шалль, А. Зеллер, Р. Салан и Э. Жуо{214}. Полная моральная изоляция, оторванность и враждебность планов мятежников национальным интересам французского народа предопределили их быстрое поражение. Одним из важнейших последствий апрельского путча была морально-политическая дискредитация военщины, надеявшейся навязать свою волю свободолюбивой Франции.
«Кризис миновал, теперь необходимо устранить причины, которые его вызвали», — заявил министр информации Л. Терренуар после подавления военного путча{215}. Речь шла об окончательном решении алжирской проблемы.
Еще в январе 1961 г. де Голль поставил на всенародное обсуждение вопрос о предоставлении Алжиру права на самоопределение; 75,2 % голосовавших одобрили самоопределение, что означало поддержку курса, взятого де Голлем в алжирской проблеме. Непосредственным результатом референдума явились новые неофициальные контакты представителей Франции и ВПАР. 20 февраля и 5 марта 1961 г. в Швейцарии состоялись встречи Ж. Помпиду, в то время генерального директора банка Ротшильда, и дипломата Б. де Лёсса с представителями ВПАР А. Бумеджелем и Т. Буларуфом. Алжирская сторона дала согласие на предложение де Голля начать на территории Франции официальные переговоры о прекращении огпя в Алжире. Эти переговоры открылись 7 апреля того же года в Эвиане. 11 апреля президент де Голль на пресс-конференции подтвердил намерение Франции после благополучного завершения переговоров признать независимый и суверенный Алжир.
Ликвидация апрельского путча имела следствием ускорение хода этих трудных переговоров, проходивших в обстановке строгой секретности. Французское правительство ощущало растущее давление общественности, требовавшей скорейшего завершения переговоров. С другой стороны, на него оказывалось давление со стороны возникшей весной 1961 г. правоэкстремистской Секретной вооруженной организации (ОАС), попытавшейся сорвать Эвианские переговоры созданием во Франции и Алжире обстановки террора и страха. Террористы из ОАС совершали покушения на активистов компартии, Движения сторонников мира, профсоюзов, деятелей буржуазных партий, требовавших покончить с войной в Алжире. Было предпринято несколько попыток покушения на жизнь президента де Голля.
Активизация профашистских сил вызвала решительный отпор со стороны демократической общественности Франции. 19 декабря 1961 г. по призыву профсоюзов, ФКП и других демократических организаций по всей Франции был проведен Национальный день борьбы против фашизма. 11 млн. трудящихся устроили в этот день кратковременные забастовки. Несмотря на запрещение министра внутренних дел, в Париже и других городах Франции состоялись массовые демонстрации. Полиция разогнала демонстрацию в Париже, в результате чего свыше 100 человек получили ранения.
4 февраля 1962 г. по призыву ФКП, Объединенной социалистической партии, Национального союза студентов и левых профсоюзов началась Национальная неделя борьбы против ОАС. 8 февраля в Париже была проведена мирная демонстрация, которая вновь была разогнана полицией, применившей оружие. На этот раз погибло восемь демонстрантов, из них семь коммунистов.
Действия властей вызвали мощный взрыв возмущения общественности. 13 февраля около миллиона парижан пришли к кладбищу Пер-Лашез проводить погибших и потребовать немедленного прекращения войны в Алжире.
Встревоженное широким подъемом демократического движения правительство вынуждено было изменить тактику. С целью успокоить общественное мнение оно рассекретило содержание франко-алжирских переговоров, а 7 марта 1962 г. начало завершающий тур теперь уже открытых переговоров в Эвиане. Уже 18 марта были подписаны Эвианские соглашения, положившие конец восьмилетней войне и означавшие окончание 130-летнего колониального господства Франции в Алжире. Франция признала полную независимость Алжирской республики, хотя и сумела на первых порах оговорить себе определенные «преимущества» экономического и культурного характера в этой стране. Подавляющее большинство французов с облегчением встретили долгожданное прекращение алжирской войны. На референдуме об одобрении Эвианских соглашений, проведенном во Франции 8 апреля 1962 г., 90,6 % голосовавших сказали «да» прекращению войны и только 9,3 % высказались «против». Твердая решимость алжирского народа идти по пути национальной независимости была продемонстрирована на референдуме 1 июля 1962 г. о самоопределении Алжира, в котором приняли участие 6 017 680 алжирцев: 99,72 % принявших участие в голосовании высказались за независимый путь развития и только 0,28 % избирателей (остававшиеся еще в Алжире «черноногие» и местные коллаборационисты) проголосовали против.
В июле же завершился массовый «исход» алжирских французов в метрополию. Алжир, освободившись от пут колониальной зависимости, стал на путь независимого развития.
Окончание восьмилетней войны в Алжире имело важные последствия и для Франции, ее внутреннего положения и внешней политики. Это значение президент де Голль кратко определил следующим образом: «У Франции отныне свободные руки»{216}. Эта формула может быть применена в целом к освобождению Франции от ее колониальной империи, ставшей к середине 50-х годов непосильным бременем для ее хозяйственно-политического организма.
После утраты Алжира Франция сохранила за собой лишь одну сотую часть по площади и одну семидесятую часть по населению прежней французской колониальной империи. Она удерживала под своим господством несколько островов, разбросанных в обоих полушариях, и два континентальных владения — Французскую Гвиану (Южная Америка) и Французский Берег Сомали (Восточная Африка).
В 60–70-х годах продолжался процесс размывания остатков бывшей колониальной империи Франции. Народы многих французских заморских департаментов и территорий поставляй вопрос о независимости от Франции. Этому способствовали два основных фактора — крайняя социально-экономическая отсталость заморских владений и нежелание метрополии принять действенные меры для ее преодоления. После утраты Алжира правительство Франции и даже общественное мнение как будто забыли о «заморских проблемах», которые отошли на задний план политической жизни. За малым исключением оставшиеся владения не представляли серьезного экономического интереса для метрополии, и по этой причине она фактически предала забвению их нужды и потребности. Между тем в подавляющем большинстве французских владений в результате десятилетиями и даже столетиями проводившейся линии на насаждение монокультурной экономики создалась кризисная экономическая и напряженная социальная обстановка. Многие заморские департаменты и территории вынуждены были импортировать жизненно важную продукцию. Новая Каледония, где вплоть до начала 80-х годов сохранялось исключительно отсталое сельское хозяйство, закупала мясо в соседних Австралии и Новой Зеландии. Реюньон вынужден был импортировать основной продукт питания — рис, а также картофель и кукурузу. Французская Полинезия в середине 70-х годов импортировала 95 % потребляемой ее населением продукции. Даже в последние годы французского управления в Джибути мясо для европейской колонии доставлялось туда самолетами из метрополии, а богатый рыбой прибрежный район совершенно не осваивался. Дело доходило до абсурда. Гвиана, с ее 9 млн. га лесов, на протяжении всех 70-х годов ввозила морем из метрополии телеграфные столбы. Следствием монокультурной экономики в заморских департаментах и территориях являлся хронический дефицит их торгового баланса. На Мартинике он увеличился в 1966–1973 гг. на 250 %, а на Коморах — в 1961–1972 гг. — на 600 %.
Застой в развитии производительных сил заморских департаментов и территорий в сочетании с ростом населения вызвал рост безработицы, принявшей угрожающие масштабы. На Антильских о-вах в 1975 г. безработицей было охвачено 40 % самодеятельного населения (в 1950 г. — 10 %). На Реюньоне число безработных возросло с 9 тыс. человек в 1961 г. до 50 тыс. человек в 1972 г. С целью разрядить обострявшуюся социально-политическую обстановку в заморских департаментах и территориях французское правительство вынуждено было поощрять эмиграцию оттуда части незанятого коренного населения в метрополию, где положение «заморских французов» было немногим лучше, чем у иностранных трудящихся-иммигрантов.
Политика всех французских правительств в отношении заморских департаментов и территорий на протяжении 60–70-х годов характеризовалась настойчивыми ассимиляторскими усилиями, имевшими целью представить все проживавшее там население не только французскими гражданами, но и фактическими французами. Это было прямым посягательством на национальные права подавляющей части населения большинства заморских территорий, таких, например, как Гвиана, Гваделупа или Мартиника, где преобладают негры, мулаты и метисы, а собственно французы — белые — составляют меньшинство. В 1969 г. во время подготовки ассимиляторской реформы в Гвиане, по которой все гвианцы объявлялись французами, два известных французских этнографа Ж. Юроль и Р. Жолен, привлеченные в качестве консультантов, убеждали правительство отказаться от этой затеи. Советы французских этнографов не были приняты правительством Франции, осуществившим задуманную реформу. Реформа, однако, не решала серьезных проблем, существовавших в Гвиане. Когда в ноябре 1974 г. президент В. Жискар д’Эстен прибыл в этот департамент, то Кайенна встретила его баррикадами. В последующие годы напряженность в Гвиане сохранялась, давая время от времени новые вспышки антифранцузских выступлений. Сходная ситуация наблюдалась и в других заморских департаментах западного полушария{217}.