Судьба-Полынь Книга I
Шрифт:
Наю брало раздражение от столь нелепой смерти. Вроде и знала парня шапочно — ни брат, ни друг и самомнение через край, а будь жив, так бы и заехала в морду кулаком, встряхнула, крикнула: «Идиот! Где твои глаза были?! Как не почувствовал ярость драконью?!» А впрочем, не жалко дурака. Сам нарвался. Незыблемая неуважения к себе не прощает. Кагар-Радшу прав, это им урок, чтобы были всегда настороже, иначе окажутся на месте Лидо.
Сая догнала Арки, идущего перед Наей, слегка двинула локтем.
— Не расстраивайся. Ты молодец. Лихо с заданием справился. А наставники всегда ворчат и требуют большего.
—
Он махнул рукой.
В трапезной гостиного дома им предложили горячую похлебку из баранины, но как Ная и предвидела, ученики только повозили ложками в мисках, едва притронувшись к еде. Один Тэзир умял свою порцию и попросил добавки. Вот нервы у человека крепкие.
Попивая из кружек дымящийся травяной отвар, они с изумлением и укором косились на жующего с аппетитом парня.
— Тебе не поплохеет? Столько сожрать? — не выдержала Карей.
— Не-а, в самый раз. Я бы еще кусок сочного поджаренного мяса умял, но, увы, не предложили.
— Толстокожий ты, Тэзир. Как тебе еда в горле комом не встает? — Витог, подув, отхлебнул из кружки.
— А чего ей застревать? Приготовлено вкусно, я замерз, устал, проголодался. Надо набираться сил перед новым испытанием. И вам советую. На пустой живот не особо помашешь оружием или повоюешь с призраками, — Тэзир промокнул лепешкой остатки похлебки, отправил кусочек в рот, с наслаждением прожевал. — Вот теперь чувствую себя сытым и добродушным. Можно и вздремнуть, пока не позовут.
— А на гибель Лидо тебе совсем наплевать? — вспылила Алишта. — На его месте мог оказаться любой из нас.
— Не любой! — отрезал парень. — Я бы точно не оказался. Потому что, помимо самомнения, должны быть еще мозги и глаза на затылке. Без этого в нашем деле никак. И морить из-за него себя голодом и проливать слезы — не собираюсь. Он не первый и не последний погибший. Мне жаль того, кто отдает жизнь с пользой, а не по тупости. Если кому-то нравится оплакивать всяких недотеп — тому не место в клане колдунов. Привыкайте к смерти, мальчики и девочки, — Тэзир поднялся с лавки, поставил пустую миску на ребро, крутанул волчком и покинул трапезную.
После его слов расхотелось пить даже придающий силы отвар. Посидели молчком, позыркали друг на дружку в гнетущей тишине, соглашаясь в душе с отвратительной правдой Тэзира, и разбрелись по своим комнатам. Отдохнуть перед новым испытанием, действительно, не помешало бы.
Едва Ная прилегла на лежанку, в дверь постучали. На пороге стоял балагур. Блудливая улыбка на губах, незамутненный, нахальный взгляд бесстыжих глаз.
— Чего тебе?
— Да вот подумал, вдруг тебе одиноко и холодно, хочется ощутить поддержку дружеского плеча. Я бы мог…
— Не можешь, — оборвала она, резко захлопнув перед ним дверь.
Тэзир поскребся немного, затих. Затем опять постучал. «Вот придурок надоедливый, поспать не дает. Ну, получишь ты сейчас!» Сжав кулак, вскочила с лежанки, рывком распахнула дверь.
— Я сказала — проваливай! — она еле успела остановить занесенную для удара руку, увидев в коридоре Кагар-Радшу. — Простите, учитель, я приняла вас за другого.
Призванный вошел
— Похоже, стоит напомнить, что вам выделили время на отдых и подготовку к испытанию, а не на игры с мальчиками.
— Я этим и занималась, просто один… — у нее чуть не сорвалось с языка придурок, — ученик ошибся дверью.
Призванный сделал вид, что поверил. Закрыв дверь, указал на лежанку.
— Сядь, нам надо поговорить.
Ная послушно выполнила приказ.
— То, что я скажу, обязано навсегда остаться в стенах этой комнаты. Никто о нашем разговоре не должен ничего знать.
«А вот это уже интересно. Секреты? Среди колдунов?»
— Ты неплохо выполнила первое задание, но тебе необходимо победить и в остальных испытаниях. Ты должна обойти всех! — тон учителя звучал непререкаемо, и ей не следовало спорить. Не следовало.
— Но разве мы соревнуемся друг с другом, а не показываем, на что способен каждый из нас?
Губы Кагара сжались в жесткую линию.
— Не строй из себя наивную простоту. Я не обязан посвящать тебя во все тонкости отношений между кланами. Просто победи, стань лучшей. Это очень важно для твоих наставников. Используй на полную мощь умения и ум. Твой успех возвысит еще на одну ступень наш клан и даст право на использование дополнительной подпитки силы Незыблемой, — голос Призванного стал вкрадчивым, взгляд прожигающим насквозь. — Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?
Еще бы она не понимала. И не помнила.
Когда Призванный ушел, Ная перекинула волосы через плечо, провела пальцами по выпуклому знаку сзади на шее — закручивающейся спиралью веточке плюща. Метка Матери Смерти.
…Знала бы она тогда, какой урок подготовил ей Кагар-Радшу, когда велел отправляться к новому наставнику и выполнять все его указания. Учитель носил прозвище Скорняк и был необычной, странной личностью в клане, вызывавшей поначалу у нее любопытство и опаску. Нелюдимый, неразговорчивый, предпочитавший жить в отдалении от других колдунов, он всегда одевался в черный балахон с капюшоном, надвинутым низко на лицо. Скорняк двигался, словно хищник на охоте — плавно и быстро. Мог внезапно появиться за спиной и также незаметно исчезнуть. Даже другие наставники сторонились его и побаивались. Беря с них пример, Ная тоже старалась всячески избегать встреч с диковатым колдуном. И вот теперь пришлось идти к Скорняку, перенимать его науку.
Когда она вошла, наставник сидел на низкой скамейке и точил кнеф. Вжик-вжик — ходило плавно точило по лезвию, доводя его до идеальной остроты. Хотя, куда, казалось бы, еще острее! Брось перышко — пополам разрежет. Ная побоялась бы его в руки взять, чтобы не остаться без пальцев. Но каков человек, такое у него и оружие, говорили у мархов. И кнеф, именуемый Мраком, полностью соответствовал характеру хозяина. Закругленный в виде серпа, с широким лезвием и костяной рукоятью, изображавшей нетопыря, клинок вызывал у девушки внутреннее содрогание. Было в его форме нечто хищное, кровавое, неразрывно связанное с пытками и болью. Так и виделось, как кнеф бесшумной тенью входит в плоть, вспарывает живот, разрывая внутренности и ломая ребра, дробит шейные позвонки. А потом отделяет голову от туловища.