Судьба. Книга 4
Шрифт:
— Нет, — шёпотом ответила молодуха, — я из аула Полат-бая.
— Знаю этот аул, хороший аул, у вас там возле главного арыка чаир густой растёт, правда?
— Правда, гельнедже.
— Родители у тебя есть?
— Умерли…
— У кого же ты воспитывалась?
— У старшего брата.
— Понятно, — вставила Абадан, — не столько брат, сколько невестка, жена брата, тебя воспитывала.
— Да… — покорно прошелестела юная женщина и потупилась, горько вздохнув.
— Обычная
— Сочувствую тебе, девушка, — Узук погладила молодуху по вздрогнувшему и непроизвольно потянувшемуся к ласке плечу. — Были бы живы твои родители, нашли бы они тебе в мужья твоего сверстника, они бы не отдали тебя за калым — такую молодую и пригожую — второй женой старику, не обогащались бы на твоём горе.
— Младшего брата женить надо… калым платить… — прошептала молодуха, и по щекам её быстро-быстро покатились бусинки слёз.
— Чтоб он пропал, этот калым! — Узук с сердцем стукнула кулаком по ладони другой руки. — И братья твои, девушка, совсем рассудка лишились — могли ведь пристойнее судьбу твою устроить!
— Без родителей оно всегда так, — подлила масла в огонь Абадан, — каждый норовит от сироты кусок побольше отщипнуть. А девушка-то какая — будто луна в кибитке светит! Да такую хорошенькую самый прекрасный джигит счастлив будет себе в жёны заполучить, если она согласится, конечно.
Это было уже слишком для юной женщины — закрывшись полой халата, она громко зарыдала.
Абадан смутилась, поняв, что была бестактна и переиграла, виновато взглянула на Узук: выручай, подружка. Та обняла молодуху за плечи.
— Не плачь, милая, успокойся. Мы специально к тебе из города приехали. Если не возражаешь, увезём тебя с собой. Там много аульных девушек живут и учатся. Ты тоже учиться будешь. А потом выйдешь замуж за кого тебе твоё сердце подскажет, без калыма за молодого джигита выйдешь. Ну как, согласна на это? — закончила Узук доверительным шёпотом, наклонившись к уху юной женщины, и с шутливой доверительностью, как подругу, легонько дёрнула её за косу. — Согласна или нет?
Молодуха улыбнулась сквозь слёзы:
— Согласна… Если вы меня увезёте и в костёр бросите, согласна и на это.
— Повторишь свои слова, если тебя в городе другие люди спросят об этом?
— Где скажете, там и повторю, милая гельнедже!
— Старик этот где сидит, муж твой?
— Там… напротив дом.
— Пошли, Абадан, с молодожёном толковать, — поднялась Узук.
Абадан указала глазами на молодуху.
— Пустое место не застанем, вернувшись?
— Верно, — спохватилась Узук, — посиди здесь, расскажи девушке о городе.
Молодожён уже приближался к конечным
— Проходи, молодица, садись, — он бросил в сторону лежащую рядом подушку, приглашая опереться на неё.
— Некогда садиться, аксакал, — сказала Узук. — Я человек государственный, по служебным делам к вам зашла.
— Чая попить может и государственный человек, — настаивал старик.
— Времени нет. Задам зам пару вопросов — и уйду.
— Спрашивайте, коли так…
— Я хотела бы узнать, — чётко выделяя каждое слово, сказала Узук, — когда вы женились?
Старик беспокойно шевельнулся, с неохотой ответил:
— Ай… дня три-четыре назад…
— У вас нет семьи, что вы так поздно женились?
— Слава аллаху, и семья и дети — все на месте.
— Почему вы не захотели, как все другие почтенные люди, растить своих детей, кормить их, одевать?
— Мы не отказываемся кормить и одевать, — недоумевающе поднял глаза старик, — дети наши не обижены, состояния нашего хватает на всех.
— А вы знаете, что запрещено иметь двух жён?
— Ай, до сих пор не было человека, который сказал бы нам о том, что запрещено. В народе немало людей и с двумя и с тремя жёнами. Вот и мы женились второй раз.
— Вашу молодую жену мы сейчас увезём в город, — Узук решила не затягивать разъяснительную работу, понимая её бесплодность. — Седлайте лошадь, яшули, поедете с нами.
Старик поскрёб ногтями выщипанную лысину на подбородке, снизу вверх, скособочив голову и прищурив один глаз, с непонятной заинтересованностью посмотрел на решительную Узук.
— Вы собираетесь арестовать всех, имеющих две жены, или только меня одного?
— Никто вас не собирается арестовывать, яшули, — возразила Узук. — Если не хотите, можете не ехать с нами.
— Так, — произнёс старик и снова поцарапал подбородок, — значит, могу не ехать. Так-так… А если поеду, что будет?
— Получите свидетельство о расторжении брака с вашей второй женой и спокойно вернётесь домой, а молодуха останется в городе, — пояснила Узук.
Старик подумал.
— За вашими словами стоит согласие или насилие?
— Закон стоит, яшули.
— Закон — это ведь не для одного меня?
— Пока — только для вас. Найдётся ещё один любитель молодой жены — будет и для него.