Судьба
Шрифт:
«Меня зовут Робин. Я кагонестийский охотник за головами. Несколько дней назад я повстречал вашего генерала Таранаса. Он может ручаться за меня».
Они вытащили его, и тот сердечно поблагодарил. Поведанная им история была странной — схваченный лично призраками долины, он был брошен, со всем оружием и снаряжением, вниз. Прямо перед тем, как Робин услышал зов воина, на него налетели спасавшиеся бегством шары.
«Я подумал, что обречен! Но они пролетели прямо сквозь меня, безвредно как солнечный свет», — закончил свой рассказ Робин.
Командир описал, как его патруль одолел охранные огоньки, и их отчаянный способ бегства.
Робин принял от всадников бурдюк с водой, но не их предложение ехать с ними. Смертоносные стычки не разубедили его продолжать изначальную миссию, схватить колдуна Фитеруса. Он водрузил на нос пару желтых очков.
«Передайте наилучшие пожелания генералу Таранасу», — сказал он и двинулся прочь.
Воины несколько секунд сидели, уставившись друг на друга. Если бы не отверстие в земле, все произошедшее могло показаться коллективной галлюцинацией. Один из воинов, солдат из западного Квалинести, слышал о Робине Неутомимом. Кагонестиец по происхождению, этот охотник за головами почти всю свою жизнь провел среди людей, что объясняло его чужеземный акцент и странную внешность. Говорили, что за всю карьеру он никогда не упускал свою добычу. Некоторых он не возвращал живыми, но не сбежал никто.
Командир развернул своего коня обратно в сторону лагеря. Несмотря на встречу с охотником за головами, настоящей историей ночи был успех освященной Са'идой воды. Нужно было рассказать генералу Хамарамису, как хорошо она сработала. Всадники последовали за своим предводителем прочь от рощи монолитов.
Вода имела тот же успех в лагере. Даже после того, как жидкость впиталась в землю, барьер сохранялся. Блуждающие огоньки приближались к лагерю, достигали нарисованной в почве линии, и останавливались. Они метались вверх-вниз, влево-вправо, но не могли продвинуться ни на дюйм. Все радовались, а дети принялись развлекаться. Стоя в безопасности внутри линии, они швыряли в блуждающие огоньки камни и комки грязи. Огоньки не были легкой мишенью, ловко уклоняясь от снарядов, но, когда удачливый ребенок попадал, блуждающие огоньки суматошно отлетали.
Хамарамиса привлекли громкие одобрительные крики детей. К их разочарованию, он велел прекратить развлечение. Никто не знал, как долго будет работать заклинание, строго сказал он, и не было смысла восстанавливать против себя огоньки. Однако, он не мог быть везде и сразу, и по всему лагерю продолжали дразнить и оскорблять блуждающие огоньки.
По мере наступления ночи, прибывало все больше и больше огоньков. К полуночи, уже сотни дрейфовали вокруг лагеря за пределами невидимого барьера. Прошел слух, и эльфы поднялись ото сна, чтобы наблюдать за этим зрелищем. Огоньки представляли все цвета радуги, от темно-фиолетового до бледно-зеленого и огненно-красного. Самыми распространенными были оттенки белого, тяготевшие к самым крупным из блуждающих огоньков. Огоньки отступили и плыли вдоль барьера, словно стайки ярких рыбешек. Иногда парочка разгонялась до слепой скорости и гонялась друг за другом в небе по все более и более тугой спирали. На вершине спирали парочка сталкивалась, и лишь один выживал. Другой исчезал.
Шум в лагере поднял Са'иду. Щурясь от света факелов, она вышла из палатки. Праздничная атмосфера не порадовала ее. Надев плащ, она остановила первого попавшегося воина и потребовала, чтобы ее доставили к Хамарамису. Старый генерал был на восточной стороне лагеря, останавливая еще одну группу детей от швыряния камней в огоньки.
«Это нужно прекратить!» — Сказала Са'ида, спеша к нему. — «Это очень опасно!»
Его взгляд был полон глубокого разочарования. — «Мы стараемся остановить это. Дети…»
«Дело не в детях! Огоньки скапливаются по какой-то причине. Они пытаются одолеть наложенное вокруг лагеря заклятие!»
«Что мы можем сделать?»
Са'ида отбросила с лица прядь волос. — «Осталась еще освященная вода?»
Ей принесли прибереженные для ночных патрулей три глиняных горшочка. Она попросила принести ей больше воды для благословения. Хамарамис отдал приказ, а затем сопроводил жрицу и две дюжины воинов к опрокинутому Беседующим монолиту.
Большинство отозвавшихся на призыв Хамарамиса рассеялись по лагерю в поисках воды, но три эльфа, думая сэкономить время, взяли ведра и ринулись к ручью. К несчастью, он находился за пределами охранной зоны. Праздничная атмосфера в лагере заставила их забыть о весьма реальной опасности, которую ночью представляли собой блуждающие огоньки. Стоя на верхушке опрокинутого монолита, Са'ида увидела грозившую им опасность и прокричала предупреждение, но эти трое уже шагнули за барьер, и на них налетел рой из дюжин огоньков. Все трое мгновенно исчезли, не успев даже вскрикнуть. Потрясенная шумная толпа притихла.
«Никому не пересекать линию!» — проревел Хамарамис. Ему не нужно было повторять этот приказ.
Са'ида послала за соломенными вениками. Их принесли, и две дюжины воинов приготовились. Ветераны, бронзовые от беспощадного кхурского солнца, с боевыми шрамами, они чувствовали себя слегка нелепо, стоя перед врагом, вооружившись лишь вениками. Са'ида донесла до них всю серьезность задачи. Опрокинутый монолит был практически на краю лагеря и, следовательно, близко к защитному барьеру. Все воины погрузили веники в воду и сделали им махи по широкой дуге, отправляя капли в скопившиеся в нескольких метрах блуждающие огоньки.
Первый залп накрыл дюжину огоньков. Они исчезли в снопе искр. Остальные прекратили движение, абсолютно неподвижно зависнув в воздухе. Многие издавали слабый гул.
Са'ида велела воинам продолжать попытки, а неподвижные огоньки были легкими целями. Они гибли во множестве. Принесли еще воды. Са'иде передавали ведра и кувшины, чтобы получить благословение Элир-Саны. Пока она трудилась, исходивший от блуждающих огоньков шум усилился. Все гудели, и звук стал столь громким, что отвлек жрицу. Ей пришлось заново начать свое волшебство.
Солдаты продолжали брызгать водой в огоньки. Самые крупные, самые яркие огоньки прекратили гудеть. Первый, затем еще горстка, а затем уже дюжины ярко светясь устремились в ночное небо. Когда они поднялись на несколько сот метров, к ним присоединились оставшиеся огоньки, и все сборище рвануло вверх, пока не исчезло среди звезд.
Эльфийский лагерь накрыла ошеломительная абсолютная тишина. Затем одиночный голос прокричал, — «Да здравствует Са'ида! Да здравствует верховная жрица!» — Тысячи подхватили этот крик.
В мокром платье (один из горшочков с водой расплескался) и выглядевшая скорее уставшей чем героической, Са'ида была как и все удивлена отбытием огоньков.
«Все они ушли?» — спросил Хамарамис.
Она кивнула. Обладая особым чутьем на такие вещи, жрица знала, что ни единого блуждающего огонька не осталось в Инас-Вакенти.
Группа эльфов подняла шум у подножья опрокинутого монолита. Это были родственники тех троих, которые исчезли, пытаясь добраться до ручья, и они хотели, чтобы туннели немедленно прочесали в поисках их пропавших любимых. Конструкция все еще стояла над отверстием у основания монолита, и несмотря на все усилия стражи оттянуть его, брат одного из вновь исчезнувших эльфов цеплялся за нее и яростно кричал вниз в отверстие.