Судьбе наперекор…
Шрифт:
– Дома поем, – спокойно отозвался Иван. – Давайте ближе к делу.
– Хорошо, – согласился Петр Петрович. – Тебе нужно будет вылететь в Приморье…
– Не получится, – прервал его Иван. – Не те у меня документы, чтобы самолетом летать.
– Пусть это будет твоя самая большая печаль, Ванюша, – отмахнулся Петр Петрович. – Сделай два комплекта фотографий для обычного и загранпаспорта, отдай мне и скажи, на какие имена тебе документы нужны, остальное уже не твоя забота – будут готовы самое позднее на второй день. Одни тебе будут для жизни, а вторые – для работы.
Спокойно выслушав все, что ему рассказал Петр Петрович, Иван задал несколько уточняющих вопросов:
– Сроки?
– Не горит, но и тянуть с этим тоже не хотелось бы.
– В течение двух недель устроит?
– Более чем.
– Хорошо, – Иван кивнул. – А как убрать? В этом смысле какие-то пожелания есть?
Вот тут Петр Петрович задумался: с одной стороны, очень лестно было бы, чтобы все понимали – пошел против него, так получи что-то особенное, что ни с чем другим не спутаешь, чтобы знали – это он наказывает за непослушание. А с другой стороны – врагов и так немерено, к чему их число увеличивать? Но победило тщеславие.
– А у тебя есть какой-нибудь фирменный стиль? – спросил Петр Петрович и получил в ответ взгляд, которым шеф-повар дорогого ресторана смотрит на клиента, поинтересовавшегося, а сможет ли тот приготовить яичницу-глазунью. – Да… – хмыкнул он. – Кажется, я что-то не то спросил…
– Да нет, Петр Петрович, – спокойно сказал Иван. – Просто вы, видимо, еще не решили для себя, что для вас важнее: быть или казаться. Но у вас еще есть время – документов-то у меня пока нет. Поэтому подумайте и заказывайте, что вы конкретно хотите.
– А ты что, действительно, как говорил Стас, все сможешь? – с некоторым недоверием спросил Петр Петрович, но, взглянув в совершенно пустые, холодные глаза Ивана, осекся. – Извини, Ванюша. Старею… Говорю не то… Прости… Давай так договоримся: ты привези мне фотографии, а, пока паспорта будут делать, я и подумаю. А сейчас возьми деньги и… Ты ведь, наверное, не один живешь? Вот я и хочу твоим гостинцы передать. – Иван хотел возразить, но Петр Петрович остановил его: – Не обижай старика – от души предлагаю. Ты думаешь, я не понял, что не для себя тебе деньги нужны? Понял. Беда у тебя, вот поэтому ты и согласился мне помочь. Ради себя самого ты бы на это не пошел. Я ведь всех, кто хоть что-то в этом деле умеет, знаю, так что не остался бы ты незамеченным, даже если бы хоть раз засветился. Прости, если о чем-то неприятном напомнил, только не хочу я, чтобы между нами недомолвки были. Не обиделся?
– Нет, – задумчиво сказал Иван. – И спасибо.
– Вот и хорошо, – Петр Петрович улыбнулся. – Пошли на кухню, сейчас Настена твоим гостинцы соберет. То-то мои орлы удивятся, нас вдвоем увидев! Как же ты все-таки сюда проскользнул, а? – Иван только чуть улыбнулся. – Ну, не хочешь – не говори.
Увидев хозяина, выходящего из кабинета вместе с Иваном, который по-прежнему держал в руках Вальтер, сидящий около дверей мужчина чуть сознание не потерял.
– Шеф! – ошеломленно вскрикнул он. – Да как же?..
– Все
На кухне хозяйничала крупная, уж немолодая женщина самого грозного вида, которая некогда была настоящей красавицей, не растерявшая с годами свою привлекательность.
– Настасья! – позвал ее Петр Петрович. – Собери-ка для хороших людей чего повкуснее! Да побольше! Побольше!
Женщина оглянулась и на мгновение встретилась глазами с Иваном. В ее лице ничего не изменилось, но она тут же поставила на стол блюдо с пирожками и, кивнув на него Ивану, приказным тоном сказала:
– Пока не съешь, никуда не пойдешь! – и, повернувшись к Петру Петровичу, бесстрашно заявила: – И ты хорош – гостей голодом моришь! И чаю ему налей!
– Я не голоден, – попытался отказаться Иван, но она в ответ только хмыкнула:
– Ага! Уже вижу! Это так заметно, что прямо в глаза бросается! Сядь и ешь!
– Садись, Ванюша! – рассмеялся Петр Петрович. – Спорить с ней бесполезно!
– И опасно! – добавила она, доставая из шкафа большую сумку и направляясь с ней к огромному холодильнику.
Что-то дрогнуло в лице Ивана, и он, покорно сев к столу, стал пить чай с пирожками вместе с присоединившимся к нему хозяином дома. Когда сумка была набита доверху, Петр Петрович, застегивая на ней молнию, сказал:
– Ну, на первое время хватит. Значит, жду тебя с фотографиями. Только… – тут он не выдержал и расхохотался. – Очень тебя прошу, входи в следующий раз в двери, не развивай в моих людях комплекс неполноценности.
– А заодно оставить свою фотографию на память всем тем, кто за этим домом наблюдает? – спокойно поинтересовался Иван. – Или вы думаете, что вас без присмотра оставили?
– Какой же ты умница, Ванюша! – сразу став серьезным, сказал Петр Петрович. – Ты прав! Тебе это ни к чему! Входи и выходи так, как тебе удобно, а там мы что-нибудь придумаем. Только сейчас-то ты как выйдешь? С такой тяжестью? – он кивнул на сумку.
– А давайте я его отвезу? – предложил стоящий в дверях кухни Стас. – Он в гараже на заднее сиденье машины ляжет, там его никто и не заметит.
– Хорошо, – кивнул головой Иван.
В гараже он поставил сумку, действительно тяжести почти неподъемной, на заднее сиденье и там же прилег сам. Машина выехала из ворот и начала петлять по переулкам. Когда она остановилась, Стас сказал:
– Все, можно перебираться вперед, – и Иван, не выходя из машины, ужом проскользнул на переднее сиденье. – Куда ехать?
– Долго ехать придется, – предупредил его Иван.
– Так и ночь впереди не короткая.
– Ну, тогда двигай по Ярославке.
– По Ярославке, так по Ярославке, – согласился Стас.
Километры Ярославского шоссе наматывались на колеса машины, а сидящие в ней мужчины изредка перебрасывались короткими фразами.
– Слушай, Стас, – неожиданно спросил Иван, – а тебя кошмары никогда не мучили? Никогда не вспоминалось все это?