Судьбы, как есть
Шрифт:
Марков связался с генералом:
— Первый готов, а вот и то, чего мы с вами опасались: уже едут три машины, человек десять будет. Работаем по плану.
Как только в домик ввалился Михалыч и поднялся наверх с трофеями, то сразу, включив свет внизу, сказал:
— Включим все, для приманки, чтобы раньше генерала не обнаружили, наверняка твари знают, где дом Сергея Лося.
Фары стремительно приближались к открытым воротам и шлагбауму у дежурной сторожки, садового товарищества. Метров за двадцать до въезда колонна остановилась, и все разом вырубили свет фар. С чердака в приборы ночного видения за их действиями внимательно наблюдали шесть глаз. Из первой машины вышли два человека, и один из них был явно
Первые два автомобиля-«джипа» проехали вперед и, приняв правее к сторожке, остановились, снова выключив свет. Третий «джип» поехал прямо, включив ближний свет и, повернув налево, стал приближаться к единственному домику, подающему своим светом признаки жизни.
— Разведка идет, — сказал Марков.
— Как дальше, Эдик? Я готов на третий заряд, — сказал Григорий, держа руку на ручке магнеты.
— Правильно, Гриша, это они по нашу душу, я этот номер видел у офиса Борзецкого, взрывай, как подойдут, или мы их, или они нас. Давай, Гриша!
Когда джип приблизился к установленной вешке у дороги, Ворсенко утопил ручку магнето. Раздался взрыв, от которого содрогнулся весь поселок, а в ближайших домах повылетали стекла. В яркой вспышке переднюю часть машины приподняло и швырнуло влево, опрокинув ее на бок и крутанув с лязганьем стекол и металла еще градусов на девяносто, дальше влево. Повалил черный дым вперемешку с паром. Стало тихо, а потом вдруг Тяпа завыл, как ненормальный волчара. Михалыч держал машину под прицелом, на случай оставшихся там в живых.
Оставшиеся «джипы» сдали назад за сторожку и, на всякий пожарный, бойцы повыскакивали из машин и залегли, устремив свои взоры на дачу, у которой дымил не доехавший до нее джип. Видимо, такого поворота событий не ожидал из них никто. Не зная еще и того, что находятся они под прицелом, как на ладони с дачи Сергея, в которой-то и скрывается главный виновник их начинающихся приключений.
— Вот это я разведал, — подумал Бороздецкий, — Видимо, Кордан и вездесущий Кукса, в общем-то, неплохие бойцы-охранники, уже покойники. Начало плохое, а что там дальше, как добраться до домика? Если сразу мочат гранатами, значит не менты, те не будут беспредельничать, явно это генерал со своим афганским дружба-ном не ждут никаких переговоров, чуют нюхом смерть и просто не сдадутся, Князь меня поймет, — Бороздецкий подозвал к себе помощника. — Ну, что скажешь?
В это время на горящем джипе взорвался бензобак. Взрыв не громкий, но факел был внушительный.
— Сколько у нас гранат к РПГ?
— Три, — ответил помощник.
— Мало. Давай лупани по этой халупе, а там посмотрим и, будем добивать.
— Грибов! — крикнул, помощник Бороздецкого, в прошлом бывший десантник из Тульской дивизии, а ныне это боец группировки Князя по кличке «Цыган». Он быстро объяснил подошедщему Грибову, куда надо лупануть из гранатомета.
Грибов прицелился, и граната влетела в правую сторону дома точно в веранду, подняв кучу искр и зажигая все, что может там гореть.
— Еще? — спросил довольный Грибов у Цыгана.
— Подожди пока, сейчас начнут драпать, а может, сдадутся, — сказал «Чепок» — так, за глаза, бойцы называли своего шефа Бороздецкого.
Дача Казакова начала дымить и разгораться, подымая языки пламени к небу. Пламя полезло в дом и на чердак.
Чепок спокойно достал сигарету и без особого удовольствия отметил, про себя оценивая ситуацию:
— Вот зачем ему, гражданскому человеку, эта война? Служили тихо, спокойно. Выслеживали кого надо, или кого прикажут, изредка аккуратненько убирали по необходимости, и все четко шло, без проколов. Фирма набирала авторитет, люди повалили со своими бедами, и мы находили им людей, вещи, машины, приличные деньги стали зарабатывать, а тут пошла припашка на мокруху. Я, конечно, должен был знать с самого начала, что войти в бандитские дела легко, но вот выйти практически невозможно. Я, генеральный директор детективного агентства «Калибр», уже снискал себе добрую славу по раскрытию преступлений, но как ни старался сам поверить в то, что это его теперь работа, не мог, потому, что Князь всегда втягивал его в разные авантюры и разборки, а тут еще связался с афганцами и чеченцами. Наверно, зря я поторопился, надо было, как советовал Князь, часиков в пять, тихо, пешочком, спящих заграбастать и не терять бойцов. Правильно говорил всегда Князь: «Инициатива наказуема».
Дом продолжал разгораться. Бороздецкий подозвал наблюдавшего в бинокль Цыгана и дал приказ подъехать поближе и высадить двух бойцов, и под прикрытием проскочить дальше к дому, чтобы, в случае прорыва генерала, добить его без всяких разговоров.
— Да, и пусть Гриб лупанет, подойдя поближе, чтобы все там разлетелось. Неплохо было бы «черепушку» генерала найти, а то ведь Князь не поверит, — сказал Чепок.
— Хорошо! Завалим, только надо будет искать побыстрей, а то шуму уже много, и пожарку наверняка кто-нибудь вызвал, — сказал Цыган и полез в свой «джип».
Они поехали не спеша, внимательно вглядываясь в дорогу и освещенную округу, но когда они на своем «Мицубиси Паджеро» подъехали к воткнутой в снег сосновой ветке, то машину качнуло и с силой отбросило с дороги в сугроб, сорвав капот, выбив лобовое стекло. Когда четверо ее пассажиров начали пытаться вылезти, снова раздался взрыв, но уже позади машины метрах в семи. Выбравшись наружу, в полушоковом состоянии, все поползли прочь от машины в противоположную сторону. Ранения оказались мелкими и, теперь, каждый думал о защите и готовил оружие. Цыган вылетел вместе с дверцей машины и не понял, куда, из рук его ускользнул гранатомет. Через несколько секунд команда очухалась и залегла вдоль дороги. У Цыгана запищала Моторола.
— Как вы там, живы? — спросил Чепок.
— Порядок! Только я в темноте трубы не найду, Заряд сработал раньше, нам повезло, что дальше? И у Гриба автомат куда-то исчез. И вообще дорога заминирована, и этим кто-то управляет.
— Гриб, бегом ко мне. Сами готовьтесь к штурму. Дам команду.
Домик горел очень быстро, вот уже и крыша вся в огне. Рухнуло чердачное перекрытие, только крепко стояли еще стены из крупного кругляка, а по всему периметру подымались от них в небо огромные языки пламени и, как бы соединяясь вверху, создавали красивое зрелище костра. Огромного костра, в котором сгорало все, что за долгие годы, по крупицам и дощечкам собирал этот добродушный и правильный дед-еврей, Яков Михайлович Казаков. Тот факт, что он ни разу, зная, чем все может закончиться, не напомнил о своем нажитом добре, о его любимом месте отдыха, о своей машине и даже о своей собаке, вызывало к нему безукоризненное уважение и подчинение его силе воли. О том, что творилось постоянно в душе Михалыча, пока можно было только догадываться.
Что сразу лупанут из гранатомета Марков как-то и не подумал, и когда дед стал звать их в лаз, он понял, что теперь не только дом, но и вся их жизнь повисла на волоске. Гриша все-таки задержался не зря, как только машина подошла к первой вешке, он еще хотел подождать до точного подхода, но вынужден был нажать на ручку, так как языки пламени и дым закрыли ему весь обзор. Начав опускаться в лаз, он успел на ходу нажать на второй подрыв. Спускаться по лазу было трудно, еле-еле хватило в его легких оставшегося кислорода. Уже в самом низу, пробираясь по освещенному и еще не задымленному проходу, подальше от сгорающего дома, Ворсенко снова подумал о Михалыче: «Да, пришли бы им уже полные кранты, не подбрось Бог такого старика».