Судьбы
Шрифт:
Впервые Кайл ясно расслышал страх в ее голосе и удивился, как он не замечал этого раньше.
— Я же говорил, у меня работа, которую нельзя отложить, — честно ответил он более мягким голосом. — Я действительно не могу, Кларисса, — попытался он убедить ее, наверное уже в сотый раз. — Мне надо встретиться с менеджерами, банкирами. Я ведь хочу создать сеть гаражей. Не могу же я все бросить и мчаться за тобой в Голливуд?
Кларисса вздохнула.
— Понимаю, — сказала она грустно. На самом деле у него просто есть повод ей отказать, и он им пользуется. До того дня на озере он никогда бы не посмел. Теперь же ей нечем его держать. Он ускользает, и она ничего не может сделать. Она ведь знала, что это когда-нибудь произойдет.
Кайл тяжело вздохнул.
— Сомневаюсь, радость моя, — ласково заметил он. — Мне кажется, ты сейчас такая же, каким я когда-то был. Слепая.
Теперь Кайл мог оглянуться на все прошедшие годы и увидеть их совсем в другом свете. Он уже не считал себя беспомощной жертвой, человеком, попавшим в ловушку своих собственных сексуальных желаний. И Кларисса уже не была отменной стервой. Пауком, затянувшим его в паутину.
В Голливуде Кларисса замерла, как зверь в ожидании выстрела. Подняла взгляд и увидела в зеркале свое лицо, белое как мел. Она знала, что сейчас услышит. Кайл собрался ее бросить. Ее настиг кошмар, которого она страшилась с первого дня их знакомства. Единственный мужчина, которого она всегда любила и любит, сейчас распрощается с ней…
— Кларисса? Ты еще здесь? — резко спросил Кайл.
— Ну конечно, дорогой, куда же я денусь? — спросила она с обычным ядовитым сарказмом и услышала, как он выругался.
— Не смей!
Кларисса закрыла глаза. Пожалей меня, дорогой, молча взмолилась она, потом спохватилась. Ей нужна вся ее сила воли.
— Чего не сметь, сердце мое? — промурлыкала она.
Кайл взял телефон в руку и принялся ходить по комнате. Все зависит от того, что сейчас случится, а он не готов. С того дня на озере он знал, что этого разговора не избежать, но говорить об этом по телефону?..
— Не смей изображать стерву с юга, Кларисса, — предупредил Кайл более резким тоном, чем собирался. — Больше меня на это не купишь. Никогда. Ты меня слышишь?
Кларисса попыталась скрыть рыдания и слабо рассмеялась.
— А кто же я еще, милый? — спросила она, чувствуя, как рвется на части сердце.
— Ты можешь быть тем, чем хочешь, — услышала она голос Кайла.
Кларисса моргнула, не веря своим ушам. Она ждала чего угодно, но не этого.
— Я не… — начала она и замолчала. Ох, какое теперь это имеет значение? Все кончено, ей этого не пережить. — Кайл, — взмолилась она, — не бросай меня. Кайл, пожалуйста, — продолжала она бесстыдно умолять, заливаясь слезами. — Я умру, если ты меня бросишь.
Кайл закрыл глаза. С его плеч свалилась огромная тяжесть. Ему показалось, что пожелай, и он сможет взлететь.
— Я знаю, — тихо сказал он. — Я знаю.
Он вернулся к кровати и сел, опустив голову.
— Ох, Кларри, — прошептал он. — Столько лет потеряно зря…
Кларисса перевела дыхание. Он не говорит «прощай». Невероятно, но не говорит. Или затеял свою игру? Захотелось отомстить?
— Не понимаю, — наконец сказала она.
Кайл резко рассмеялся.
— Мы оба не понимали, — мрачно произнес он. — В этом вся проблема. Мы играли в игру, сами установили правила, и едва не уничтожили самих себя. Но игре конец. Ты любишь меня, я люблю тебя. И нам следует что-то предпринять, — закончил он.
Кларисса не верила своим ушам. Ей так давно хотелось услышать эти слова, поэтому она решила, что они возникли в ее помутившемся мозгу. Она проглотила комок в горле.
— Ты меня любишь? — тупо спросила она.
— Да, — почти сердито подтвердил Кайл. — И я знаю, что ты тоже меня любишь, так что не пытайся отрицать, — предупредил он, выпрямляясь и поднимая голову. — И если ты не уйдешь от мужа, не разведешься с ним и не выйдешь за меня замуж, между нами все кончено…
Глава 17
Голливуд
Это был вечер звезд. Роскошные лимузины один за другим подъезжали к зданию премьерного кинотеатра, и собравшаяся толпа радостными криками приветствовала их знаменитых пассажиров.
Джина Лоллобриджида, чья знаменитая талия была уже шеи ее мужа, была одета в черный шелк, такой блестящий, что напоминал металл. В ушах и вокруг шеи сверкали бриллианты. Среди гостей находился иранский шах, проделавший путь на яхте в половину окружности земного шара, чтобы посетить западное побережье Америки.
Все сколько-нибудь известные люди в Голливуде собрались на премьеру «Ночи завоевателей», так как молва о режиссере фильма и главных актерах распространилась практически с первого дня съемок. Приехал Кирк Дуглас, пожелавший посмотреть, действительно ли стоит верить слухам, что студия «Пума», обычно производящая фильмы второй категории, может выпустить хит сезона и побить все кассовые рекорды. Разумеется, бюджет фильма просто астрономический, что еще больше повысило к нему интерес. Говард Шусмит особой щедростью не славился, так что его поведение на этот раз всех поразило. Луэлла Парсонс всячески поддевала его в своей колонке, прозрачно намекая на климакс. Сначала он берет никому неизвестного режиссера из Канзаса, в активе у которого всего-то пара пьес в Оксфорде. Затем он раскошеливается на бюджет, который бы не заставил покраснеть таких гигантов, как «Парамаунт» и «Юниверсал». И как, недоумевала Луэлла, умудрились Говард Шусмит и Кир Хакорт, о котором сейчас все говорят, уговорить Бада Уэстмора сделать себе такой грим? Как им удалось заполучить на главную женскую роль Бетт Дэниелс, у которой контракт с «Юниверсал»? Или уговорить Уоррена Уэйнрайта, восходящую звезду и секс-символа, на главную мужскую роль? Не говоря уж о вывезенных из Англии техниках для специальных эффектов… Луэлла веселилась вовсю. Где-то у этого Кира Хакорта есть большая мохнатая лапа.
Шум вокруг фильма был поднят грандиозный. Репортеров поили и кормили так, как никогда раньше, даже телевизионные ведущие ток-шоу были задействованы на полную катушку, объявив временное перемирие со своими вечными конкурентами — киностудиями. Да, «Ночь завоевателей» нарушала все правила. Толпа взревела, заметив Ким Новак в желтом, в тон волосам, платье с глубоким вырезом. Мужчины пришли в еще большее неистовство при виде Авы Гарднер, а женская часть толпы с обожанием смотрела на красавчика Джеймса Мейсона.
В миле от кинотеатра Кир сидел на заднем сиденье лимузина, чувствуя себя крайне неловко в смокинге. Воротник, казалось, вот-вот его задушит, он отчаянно потел и его мутило от страха.
— Милый, оставь в покое воротник. — Ориел наклонилась, чтобы поправить ему галстук-бабочку.
Кир усмехнулся.
— Ладно, признаюсь. Я нервничаю.
— Нервничаешь?
— Боюсь до смерти. Теперь довольна?
— Конечно нет, дорогой. Просто приятно сознавать, что ты не супермен и ничто человеческое тебе не чуждо.