Судьбы
Шрифт:
– Надеюсь, ты понимаешь, что я тоже буду делать, что смогу, чтобы повлиять на исход, – тихо сказал Рис. Он закрыл шкатулку, когда лучник был на половине оборота. – Существует баланс разумного, Мира. Какие-то правила должны быть разрушены, другие должны остаться.
– Делай, что хочешь, – холодно ответила Миранда, вдруг рассердившись, что лучник не сразу указал на нее. Она чувствовала боль вперемешку с гневом. И сожаление. Рождённые от одной звезды и неизменно на разных полюсах, как две стороны Луны. – Также буду и я.
Глава 14
К
Люк затруднялся определить, как долго они уже шли, и сколько времени прошло с тех пор, как он очнулся на пляже. От его телефона по-прежнему не было никакой помощи. Да он уже и не ожидал увидеть хоть какой-то приём в этих местах... где бы они ни находились.
Сильная жара быстро сменилась ощутимым холодом, как только солнца, одно за другим, устремились к линии горизонта. Скалы сразу превратились в темные силуэты на фоне пылающего багряного неба, узкую горную тропу укрыли сумерки, и её с каждой минутой всё труднее стало различать.
Вверху, из глубины проявившегося мрака, замерцали звёзды. Люк высматривал Андромеду, любимое созвездие Жас. И когда отыскал в чернильном небе знакомое скопление звёзд, глубокое успокоение поселилось в его душе - он почувствовал себя ближе к сестре.
Юноша понял теперь, почему Коринфия сказала, что нуждается в нём. Она была явно слаба, хотя пыталась это скрыть. За последний час она все чаще спотыкалась, то и дело оперлась на него.
Его собственные силы быстро таяли. С минувшей ночи он не ел и не спал, только отхлебнул несколько глотков воды из фляги, что упаковал для них Рис. Его ноги настолько отяжелели, что лишь ценой огромных усилий он ещё мог их передвигать.
Он не хотел останавливаться, но брести незнакомой дорогой в кромешной тьме, было сумасшествием. До сих пор они не видели никаких признаков животных, но это не значит, что их не было, а тропа была такой крутой, что достаточно одного неверного шага, чтобы покатиться вниз по скалистому откосу и сломать шею.
– Давай остановимся здесь на ночь, – сказал Люк. Недалеко от тропы, на относительно ровной местности, было скопление нескольких деревьев, защищенных от стылого ветра группой нависающих скал. Они могли развести огонь и согреться.
Камни.
Ветки.
Дрова.
Он мысленно отметил, что нужно собрать. В прежние времена отец брал его в поход на Биг Сур. Только пару раз. Люк любил эти выходные. Без Жас. Без мамы. Только мужчины. Они ставили палатку, жарили хот-доги на открытом огне, и заканчивали ужин горячим шоколадом. В то время Люк был ещё маленьким ребенком, но отец показывал ему, что нужно делать – научил выживать, если он когда-нибудь заблудился. Мальчику казалось, что всё это лишь игра.
Люк почувствовал, как внутри всё перевернулось. Вдруг подумалось – увидит ли он своего отца когда-нибудь снова? Подумалось – знал ли отец, какое удовольствие получал его сын от тех выходных?
Люк поёжился. Температура
– Подожди здесь, ладно? Я схожу соберу дрова.
Коринфия кивнула. Она уронила пакет, который дал им Рис, и послушно села, прижав колени к груди. Ее длинные светлые волосы беспорядочными спутанными прядями свисали на спину, джинсы измазаны красной грязью. Но на щеках еще оставался румянец, и глаза были внимательны.
Еще оставались моменты, когда он надеялся – когда он молился, – что все это было частью какого-то длинного, сумасшедшего сна. Он просыпается в своей теплой постели, солнце заглядывает сквозь окна и разбрасывает пятна солнечных зайчиков по всему столу, которые ползут вверх по стенам и заставляют его старые футбольные постеры светиться. Жасмин крепко спит в своей комнате, закинув одну руку за голову, а другой прикрыв глаза.
Но была одна проблема – он не просыпался.
Защищаясь от холода, Лукас натянул свитер и пожалел, что потерял свою бейсболку еще на крыше, в Сан-Франциско. Рис сказал, что будет холодно, но Люку показалось, что определение- «морозно» было бы более точным. Выдыхаемый воздух превращался в облачко тумана. Он знал, что Коринфия замёрзнет, если он о ней не позаботится.
– Я вернусь. – Люк видел, что у него не так много времени. Два солнца висели в опасной близости от горизонта, как перезрелые персики, готовые упасть с невидимой ветки.
Нужно побыстрее развести костёр, или они буквально замерзнут до смерти.
Направляясь к деревьям он быстро потерял Коринфию из виду. Стремительно темнело, поэтому он не хотел заходить слишком далеко. Он собрал все, что мог найти на земле – несколько прутьев и что-то наподобие сухих сосновых игл, только гораздо длиннее и серебристо-серого цвета – и то, что удалось обломать с низко расположенных ветвей. Но к этому времени светила полностью исчезли за горизонтом.
Он уже едва мог разглядеть что либо на расстоянии вытянутой руки. Только белые пятна кроссовок ещё были различимы.
Полностью дезориентированный, он сделал небольшой круг. Откуда он пришёл? Он не мог отойти слишком далеко.
– Коринфия! – позвал он. Ответом был только далёкий вой, блуждающий в темноте.
Чёрт. Вой означает волков или койотов, или других животных с зубами. Или ещё каких-нибудь хищников, которых он никогда не видел, но которые вполне подходили для этого необычного ландшафта.
Он сделал несколько шагов и чуть не упал, наткнувшись на куст. Остановился, вдохнул и прислушался. Поднялся ветер, ветки стучали друг о друга, беспорядочно, злорадно.
Чтобы разогнать кровь в жилах, необходимо было согреться -он стал притопывать. В Сан-Франциско тоже похолодало, но не настолько. Холод все сильнее дон имел, охлаждая все члены.
– Коринфия! – Попробовал он снова. Ему пришло в голову, что она может просто оставить его здесь умирать. Но нет. Он был ей нужен. Она сама, скорее всего, замёрзнет без его помощи.
– Люк?
Слабый возглас откуда-то слева. Он медленно двинулся на звук, осторожно передвигая ноги, чтобы не оступиться.