Сумасшедшее сердце
Шрифт:
Сделав глубокий вдох, Дейзи попыталась представить, что вместо неопрятной рабочей одежды на ней белоснежный халат медицинской сестры. Уборка и упаковка вещей — пыльная работа. Кроме того, она не успела привести волосы в порядок, а если их не уложить феном, то голова похожа на воронье гнездо.
И все это ее беспокоит… почему?
— Мисс?
— Что? Да, конечно. Пойдемте. Это Файлин Бизли. — Дейзи кивком указала на экономку. — Уже поздно, и мы обе заняты, но думаю, я смогу выкроить минутку и показать вам дом.
Келл почувствовал, что в ее
— Мэджи? Знакомое имя. Ну и длинный же ты! Держу пари, ты играл в баскетбол.
Келл отрицательно покачал головой.
— В баскетбол? Нет, то был, наверное, какой-нибудь другой Мэджи.
Медсестра уже выплыла в холл, и он устремился за ней, чувствуя, что ее терпение на исходе. Прежде чем оно окончательно истощится, он должен выжать из нее все возможную информацию.
Она остановилась у полированной дубовой лестницы.
— Что имела в виду Файлин? Она вас знает?
— Файлин?
— Экономка, с которой вы только что познакомились. Она сказала, что знает вас.
Экономка, надо же! Никогда бы не подумал, глядя на ее странное одеяние.
— Не знаю, что вам ответить. Наверное, у меня одно из тех лиц, которые кажутся знакомыми. Вы бы удивились, если бы знали, сколько людей думают, что откуда-то меня знают.
Дейзи не потрудилась скрыть скептической усмешки, и это позабавило Келла. Он подумал, не рассказать ли ей о пятнадцати минутах славы, которые были для него важнее, чем пять сезонов игры, однако она могла подумать, что он хвастается. К тому же у него возникло чувство, что это не произведет на нее впечатления.
Интересно, что вообще может произвести впечатление на эту леди?
Дейзи распахивала перед ними одну за другой двери на втором этаже и вела дальше. Всем сердцем она хотела, чтобы незнакомец, которого она впервые увидела утром, не выглядел вблизи таким впечатляющим. От него исходили сигналы, которые пробуждали ее тело, мирное дремавшее годами.
— Мебель везде почти одинаковая, — сообщила она, стараясь, чтобы голос звучал как можно равнодушнее. Они с Файлин пропылесосили почти половину комнат и сняли с мебели чехлы. Она открыла дверь в конце коридора и тут же решила закрыть, чувствуя, что больше не выдержит. Однако, прежде чем она успела потянуть ее на себя, мужчина, который назвался Мэджи, быстро протиснулся внутрь. Остро чувствуя запах кожи, лосьона и здорового мужского тела, Дейзи пожалела, что у нее не было времени принять душ и переодеться.
В небольшую комнату свет поступал через слуховое окошко. Не потрудившись включить освещение, Дейзи быстро сказала:
— Здесь нет ничего интересного, так что если вы…
Вместо того чтобы отступить назад, он решительно вошел в комнату.
— Вот это да! У моей мамы в Оклахоме была такая штука! — воскликнул Мэджи таким тоном, словно наличие похожих вещей у семейств Сноу и Мэджи неопровержимо доказывало его родство.
Предмет, на который он указывал, оказался швейной машиной
— Думаю, мать мистера Сноу использовала эту комнату для шитья. Вряд ли с тех пор ею пользовались; возможно, хранили здесь ненужные вещи, — сказала она. Интересно, швейные машины считаются личными вещами или мебелью? Надо спросить у Эгберта. — Вы готовы? Насмотрелись? — едва сдерживая раздражение, осведомилась она. Если бы у нее хватило сил, она бы затопала на него ногами.
— А вон там какие-то коробки. Что в них, как вы думаете?
Вот черт! Она совсем забыла о них.
— Вероятно, какие-нибудь ткани. Возможно, вещи, которые так и не дождались починки.
Внезапно Дейзи охватила невыносимая грусть. Перед ней возникла картина, которой она не видела никогда в жизни: детские рубашечки и комбинезончики, аккуратно сложенные возле швейной машины, дожидаются, когда на них пристрочат латки и прошьют по швам.
Ей не нужно этого, не нужно! Она никогда не видела матери Харви, даже не помнит, что бы он упоминал о ней.
Отвернувшись, она подавила рыдание и внезапно задохнулась от слез. Удержать их было невозможно. Когда у нее из горла вырвался жалобный писк, Мэджи с беспокойством склонился к ней.
— Дейзи… Мисс Хантер… Боже, какой стыд!
— Идите вниз. Я… я просто…
Руки Келла легли ей на плечи, он притянул ее к себе и обнял.
— Аллергия, — беспомощно бормотала Дейзи, вновь ощущая тот удивительный запах кожи и лесной свежести, запах мужчины. Одеколон ее бывшего жениха вызывал у нее аллергию. Джерри питал чрезмерное пристрастие к одеколону.
Мэджи совсем не такой, как Джерри. Если рассматривать черты его лица, то он даже не красив, во всяком случае, по голливудским стандартам, но в целом его лицо….
Она не хочет думать об этом. Не сейчас, когда потребовалось всего лишь несколько успокаивающих слов, произнесенных низким, сладким, словно черная патока, голосом, чтобы пробудить части ее тела, которые слишком долго не получали внимания. И ей совсем не помогает то, что он сочувственно бормочет: «Ну-ну, тише-тише, успокойтесь» и при этом поглаживает ее по спине. Она чувствует, как его подбородок двигается у нее по макушке; наверное, он ищет кнопку, чтобы выключить ее рыдания. Дейзи сделала глубокий вдох, но не отстранилась. Еще несколько секунд, сказала она себе.
— Успокоились? — мягко спросил Келл.
— Спасибо за ваше, гмм… терпение. — Дейзи тщетно попыталась вложить в эти слова побольше достоинства. — Если вы закончили осмотр этой комнаты, Файлин покажет вам помещения внизу. — Она выскользнула из его рук и уперлась спиной в картонный ящик. Черт! Пусть Файлин займется этой коробкой, что бы в ней ни находилось. Если захочет, может выбросить содержимое в реку или отдать кому-нибудь, потому что она, Дейзи, больше не в состоянии что-то решать.